— Сандра, где мы? — Александр непонимающим взглядом скользил по тростниковым стенам хижины.
— Мы в нашем шалаше. Помнишь: «С милым рай и в шалаше», — затараторила Сандра, не спуская с Александра глаз. — Здесь только ты и я...
— Ты с ума сошла, Сандра!
— Да, и сошла с ума! Я давно схожу с ума по тебе, и ты это прекрасно знаешь!
Александр, шатаясь, приподнялся и замахнулся на неё.
— Мне уже давно хочется убить тебя! — проскрежетал он сквозь зубы. — И я близок к этому. — Он попытался ухватить её за горло.
Сандра ожидала чего угодно, но только не этой безумной ненависти. Налитые кровью глаза Александра были полны настоящего безумия, он перестал владеть собой, и она почувствовала, как его пальцы всё сильнее сжимают её горло. Она сильным рывком вывернулась из его рук и отбежала в угол.
— Ты сам сумасшедший. Ты чуть не убил меня!
Он сидел совершенно потерянный и не отрываясь смотрел на свои руки. Сандра посчитала за лучшее больше его не трогать.
Он сидел, тупо разглядывал свои руки и без конца твердил:
— Я здесь не останусь, я здесь не останусь. Я сейчас же уеду. Немедленно уеду.
Сандра устроилась в углу и молча наблюдала, как Александр, шатаясь, бредёт к двери, распахивает её и делает шаг в кромешную тьму.
— Только не уходи на очень долго, любимый. Я ведь так ждала нашего свидания! — Она улыбнулась и погасила свечу. — А катер придёт лишь на следующей неделе.
Наутро она обнаружила его лежащим на пороге хижины. Лицо его горело. Она потрогала лоб, и впервые ужаснулась своему легкомыслию: он пылал от высокой температуры.
Все дни она не отходила от него ни на шаг. Поила водой, что брала из ручья, сбегавшего к морю, прикладывала ко лбу мокрый платок, пыталась накормить его деликатесами, что загодя припасла для праздничного ужина. Но все её старания были напрасными, Александр упорно отворачивался от неё и сквозь зубы цедил:
— Мне от тебя ничего не нужно. И ты мне тоже не нужна! — Он снова впадал в забытьё, и только стон, прерываемый сухим кашлем, доносился до Сандры.
Она бежала к морю и просила бога морских стихий Иеманжу смилостивиться над ней и послать её любимому исцеление.
— Если же Александру суждено умереть на этом пустынном острове, то пошли смерть и за мной. Мне незачем жить без него.
Но на исходе пятых суток Александру стало легче. Лоб его покрылся испариной, он лежал весь мокрый и совершенно обессиленный. Сандра достала полотенце и принялась обтирать его. Она видела его глаза, такие беззащитные за толстыми стёклами круглых очков, видела капельки пота у корней волос, вдыхала до боли знакомый запах его тела и плакала. Плакала безутешно и горько. Наконец, она успокоилась и тихо сказала:
