Но, увидев Гильерми, он понял, что путь к излечению еще очень и очень долог. Если вообще это излечение возможно. Приступ, как рассказала Марта, начался с разговора о помощи. Она попыталась выяснить, почему сын не хочет ехать в клинику.
— В лазарете меня пытались убить, — прошептал Гильерми, и глаза у него стали совершенно безумными. — Неужели ты пошлешь своего сына на смерть? Они заманивают меня в клинику, чтобы убить. В клинике меня ждет смерть.
— Успокойся и расскажи мне все, как было, — попросила встревоженная Марта. Больше всего ее беспокоило состояние сына: у него, похоже, опять начались галлюцинации. — Если у тебя есть основания бояться, мы с отцом найдем средство уберечь тебя от опасности. Поверь мне.
Марта ласково взяла сына за руку. Чего бы она ни дала, лишь бы вернуть его из страны болезненных фантазий на трезвую почву реальности!
— Меня хотели задушить, перекрыть кислород, когда я лежал в лазарете, но кто это был, я не успел разглядеть. Он наклонился надо мной, он хотел моей смерти, — торопливо говорил Гильерми, и вид у него был такой, что Марта и верила и не верила в то, что такое произошло на самом деле.
— Скорее всего, работает его больное воображение, — утешала она сама себя, потому что представить себе, что за твоим сыном охотятся убийцы, было нестерпимо страшно. Да и вообще при общении с больными людьми их страхи передаются.
Всеми доступными ей средствами, уговорами и лаской Марта пыталась справиться с поселившимся в комнате страхом, но Гильерми не давал себя успокоить, повторял одно и то же, и его вдруг начала колотить дрожь. Тогда она поспешила позвать на помощь Сезара.
Сезар и вовсе не поверил в убийцу из лазарета. Кое-как уговорами и обещаниями он успокоил несчастного больного, и ночь прошла относительно спокойно. А на следующее утро он опять завел разговор с сыном о необходимости врачебной помощи, о клинике.
Но на этот раз Гильерми был груб и агрессивен:
— Оставьте меня в покое! Я прошу у вас одного — покоя! Я не трогаю вас! Не трогайте меня и вы! Что вы лезете в мою жизнь? Заведите свою и живите!
Сезар услышал в истерике сына только то, что хотел услышать. Разве не из-за неблагодарных детей он поступается своими интересами? Разве не из-за Гильерми он вчера отказался от той, ради которой готов на все? Хорошо еще, что Лусия не ждала его. Но раз уж и сын требует от него личной жизни, он займется ею, и еще как!
Весь следующий день Сезар звонил Лусии, но никто не брал трубку. Он звонил в контору, но ее не было и там. Тогда он решил ждать ее у подъезда. Он стоял в телефонной будке и звонил ей. Он видел, как она вышла из подъезда с мужчиной, как мужчина целовал ее и что-то говорил на прощание, видел и записывал на автоответчик:
