Все кончилось в один чудный весенний вечер, когда руководитель стройки, сеньор Сезар Толедо, решил отпраздновать укладку последний плиты на строительстве текстильных складов.
Клементину вместе с женой отправились на праздник. Они без устали танцевали, подпевая ансамблю. Изредка Клементину ловил завистливые взгляды товарищей, бросаемые на его жену. Клаудинор де Соуза со своим дружком, плечистым громилой — те просто не спускали с нее сальных глаз. Молодая женщина, чуть захмелевшая от свежего пива и внимания, очаровательно смеялась, а Клементину нисколько не ревновал, прекрасно понимая, что его жена — королева праздника.
Он пошел за пивом, а жена шепнула, что отойдет в туалет. Прошло время, она не возвращалась. Необъяснимое волнение вдруг охватило его... Он подождал возле туалета, покрутился возле курилки. Жены нигде не было. Сердце часто забилось. Повстречав инженера Эдмилсона, он неожиданно спросил его про мастера Клаудинора. Тот указал на лифт: сеньор де Соуза с приятелем недавно поднимались наверх. Клементину нажал на кнопку лифта.
Он еще поднимался, когда услышал смех жены. Животный, отвратительный смех дешевой сучки. Потом он увидел ее, она, извиваясь, расстегивала сарафан перед Клаудинором и его приятелем. Мелькнуло ее обнаженное тело... Кровь ударила в голову Клементину, он схватил первое, что попалось под руку — это была лопата, — и с размаху острым краем рубанул по горлу и плечу жены, потом еще раз по лицу, на котором уже навеки запечатлелась гадкая, порочная улыбка. Не помня себя, он бросился за развратниками, но настиг только плечистого незнакомца, которому мешали бежать спущенные джинсы. Пока он расправлялся с ним, Клаудинору удалось скрыться. Не помня себя от отчаяния и ужаса, весь забрызганный кровью, Клементину стоял над трупом жены, а из лифта выходила группа мужчин, впереди шли Сезар Толедо и Клаудинор де Соуза. Они-то и схватили его за руки и поволокли в кладовку, где заперли до приезда полиции.
Каждый шаг, каждый миг этого вечера его память воспроизводила с мельчайшими подробностями, вплоть до поворота головы, взгляда, еле заметного кивка. Двадцать лет он перебирал их в памяти, и каждый раз прислушивался к себе: не шевельнутся ли жалость и раскаяние. Но нет, и через двадцать лет он был уверен, что наказал предательство и порок, хотя суд, где главными свидетелями были «уважаемые сеньоры» Сезар Толедо и Клаудинор де Соуза, решил иначе. Из показаний главных свидетелей явствовало, что никакой интимной связи между убитыми не было, а убийца патологически жестокий человек, «чудовище», место которому только в тюрьме...
