Потекли блаженные дни. Джет передавал Младшему власть над телом — и смеялся как безумный, наступая сам себе на лапы. Ничего потешнее и ничего прекраснее не бывало с ним прежде. Но когда в его смех вливалась досада Младшего, он мягко направлял движение, стараясь, чтобы тот не заметил его помощи.
Потом пришло время Речи Драконов. Новым чудом было слышать подлинный голос Младшего, вместо бессмысленного мяуканья произносящий «небо» и «пламя». Наконец они поднялись в воздух, и Младший летел сам, а Джет обмирал от сладкой жути: ему казалось, что душа его покинула тело и парит вовне. Солнце на небосводе сделало не более двух малых дуг, а они уже взмахивали крыльями вместе, как два гребца в лодке, соизмеряя взмахи с ударами сердца.
Когда Преображение завершилось, Джет и Младший отправились в Урочище Повелителя, и Младшему было наречено имя: Тар.
* * *
Не только козы, людишки также изрядно обнаглели, вообразив, что могут уже и не отдавать дракону по быку в каждую луну. Стоило дважды не явиться за данью, и они возомнили себя свободными! Привязанного быка у сухого дерева не обнаружилось. Более того, на горизонте показались копья. Отряд явился узнать, как лежится в песках крепости драконьему золоту.
Хорошо лежится. Не хуже, чем будет вам, о мечтатели.
Джеттар потянулся, прогибая хребет, глубоко вздохнул и расправил крылья.
— Мы убьем их всех? — спросил Тар. Голос его уже начал ломаться, скоро на смену нежному писку придет подлинный звук, от которого подгибаются колени верблюдов.
(На самом деле он спросил «Я убью их всех?». В Речи Драконов есть три слова, обозначающие «я»: «я» — дракон, его же употребляют Одиночки, говоря о себе; «я» — та голова, что говорит, и «я» — другая голова. В этот раз Младший подразумевал Джеттара.)
— Не всех, — отвечал Джет. — Кто-то должен убежать и поведать остальным, что дракон жив и обзавелся новой головой.
Тар не подхватил его смеха.
— Мне жалко их.
Действительно, он жалел их. Джеттар чувствовал, как хохот битвы мешается в нем с чем-то иным, сродни ключевой воде.
— Почему? — полюбопытствовал он. — Это гады, к тому же злые.
Тар глянул на Джета широко раскрытыми глазами, синими, как ночь.
— Их жизнь, верно, очень тяжела. Не хотел бы я вновь родиться одним из этих… Но ведь зачем-то они нужны Единому?
— Про то ведает Он. Если они нужны Ему, пусть повелит им расплодиться в ином месте и в иное время. Мне в моей пустыне они не нужны.
— Неправда, они нужны и мне тоже! Где я возьму быка, если не будет их?
