Одна из самых крупных фигур в литературе
свободы - Жан-Жак Руссо - не боялся власти положительного подкрепления. В своей
замечательной книге "Эмиль" он дал следующий совет учителям:
"Пусть [ребенок] верит, что он всегда
самостоятелен, хотя на самом деле вы [учитель] им всегда управляете. Нет
подчинения более совершенного, чем то, которое сохраняет видимость свободы, так
как этим методом вы пленяете саму его волю. Бедный ребенок, не знающий ничего, не
умеющий ничего делать - разве он не в полной вашей власти? Разве вы не обустраиваете
все в мире, который его окружает? Разве вы не можете влиять на него так, как вы
хотите? И его занятия, и его игры, и его радости, и его страдания - разве это
всё не в ваших руках, причем без его ведома? Несомненно, он должен делать
только то, что он хочет сам, но он должен хотеть делать только то, что вы
хотите, чтобы он делал; он не должен делать ни одного шага, который бы вы не
предугадали; он должен, открывая рот, говорить только то, что вы уже заранее знаете,
что он скажет."
Руссо мог писать такое только потому, что имел
неограниченную веру в благожелательность учителей, которым надлежит
использовать свою абсолютную власть только на благо своих учеников. Но, как мы
увидим позже, благожелательность не даёт гарантий от злоупотребления властью, и
очень немногие в истории борьбы за свободу продемонстрировали безмятежность,
свойственную Руссо. Наоборот, они заняли противоположную позицию, считая, что
любая власть вредна. Этим они дали наглядный пример поведенческого процесса,
называемого обобщение. Многие разновидности власти крайне отрицательны, будь то
по своей сути или по своим последствиям, и делается вывод, что их все следует избегать.
Пуритане зашли в обобщении ещё дальше, утверждая, что бóльшая часть положительного
подкрепления вредна, независимо от того, преднамеренно оно или случайно, причём
только по той причине, что иногда из-за него люди попадают в беду.
Литература свободы призывает бежать от всех
властей или бороться с ними. Она делает это, объявляя любое проявление власти
принуждением. Утверждается, что все, кто манипулирует поведением людей -
негодяи, имеющие обязательную склонность к эксплуатации. Власть, мол, является прямой
противоположностью свободы, и если свобода - это хорошо, то власть должна быть
злом. При этом упускается из виду такая власть, которая никогда не приводит к
отрицательным последствиям. Многие общественные институты, необходимые для
процветания нашего вида, состоят в управлении человека человеком, и этого не
может запретить никто из тех, кому хоть немного дороги достижения человечества.
Мы увидим далее в книге, что для того, чтобы защищать позицию, утверждающую,
что любая власть - зло, было необходимо исказить или замолчать суть полезных общественных
институтов, а также отдать предпочтение бессильным общественным институтам
именно потому, что их можно замаскировать или скрыть, и - что является воистину
самым нелепым результатом! - продолжать пользоваться принудительными мерами.
