– Не ходи, Валька, – сказала вдруг Маргаритка.
И от этого стало еще страшнее.
– Ха! – Я бодро вошел в подъезд и оказался в сухой с запахом мертвого дерева темноте.
Единственное окно в подъезде на втором этаже было забито фанерой. Сквозь щели проникали тонкие полоски света. Они были так малы, что я не видел ступенек.
Дверь в квартиру доктора была не заперта, а заклеена тонкой бумажкой с синим кружком печати. Глупость взрослых удивила, и я ногтем сковырнул полоску.
Дверь громко заскрипела. Я оказался в обыкновенной квартире с обыкновенной мебелью, которая никуда не пропала. Я нащупал выключатель, зажег свет.
Полотенца, простыни в платяном шкафу, врачебный халат на крючке, две чайные чашки на столе и новенькая кукла, которой Свиридов успокаивал дурканутую Ленку – вещи в доме были аккуратно разложены. На полу валялись прошлогодние сосновые иглы.
Я отдернул занавеску, приоткрыл окно, чтобы показать тебе фигу, но вас на улице не оказалось. Я подумал, что вы испугались и убежали.
Что-то блеснуло на подоконнике. В моей руке оказался прохладный кусочек металла. Я подошел ближе к свисавшей с потолка лампе, чтобы внимательнее рассмотреть его. Это был серебряный зуб доктора Свиридова. Я знал какие бывают зубы. Тетка давала мне по копейке за выпавший.
– Валька за нами следит. – От солнца затылок у Ленки стал горячим. Она сидела на коленях доктора Свиридова, мяла в руках фабричную куклу.
– Как же он следит? – спросил доктор.
– На яблоню забрался, – ответила Ленка.
Свиридов посмотрел в окно и увидел меня.
– Я картинки вижу про всех, – сказала Ленка.
– И много таких картинок? – спросил доктор.
– Уже девятьсот сорок семь, – ответила Ленка.
– Как же ты их посчитала?
– Они сами считаются. Очень опасно, когда их больше тысячи.
– Ты умеешь считать до тысячи?
– Могу, если вам угодно, взять интеграл. Не хочу быть взрослой. – Ленка поставила куклу на стол. – И ваша игрушка мне надоела.
– Ты не взрослая, – сказал Свиридов. – Ты еще очень маленькая.
– Ну да, – усмехнулась Ленка.
Доктор Свиридов уловил в ее голосе не свойственный детям сарказм.
– Что же ты видела про меня? – спросил он.
– Она не будет с вами дружить, – не сразу ответила Ленка.
– Кто?
– Зоя Михайловна. Два дня назад она приходила к вам с кашлем. Вы не стали ее слушать через стетоскоп. – Ленка легко выговорила сложное слово. – А приложили к ее спине ухо, потому что вам так захотелось. Вы подумали, что у Зои Михайловны нежная кожа, и ее непременно следует касаться ухом.
