Нелепости разговору добавил маринованный опенок, который Камиль Култаев уронил в обувную коробку и теперь возил в ней вилкой, пытаясь его достать.
Опенок и история про Нетрись всех успокоили.
Старухи затянули: «Здесь, под небом чужим, я, как гость нежеланный». Эту песню нам с Юркой заводила Маргаритка. Тогда больше всего мне понравилась сама пластинка. С мутного самодельного кружка, который когда-то был рентгеновским снимком, на меня глядел настоящий череп. Может быть поэтому, я не удивился, когда на поминках запели про чужое небо. Ленка, дядя Гоша, моя мать – все заканчивалось, и начиналось что-то другое.
Твой отец, будто нечаянно, коснулся пальцев моей тетки. Она нахмурилась, и он положил руку рядом.
– Ну взял за руку и взял, – сказала ты, когда мы вышли во двор. – Чего маленький совсем? Не видишь, что твоя тетка в моего отца втрескалась? Вот куда она сейчас его поволокла? А?
– Это он ее поволок, – сказал я. – И сама ты втрескалась.
– Она с фабрики все время нам домой звонит: «Илью Андреевича позовите пожалуйста. Фи-фи-фи-сю-сю-сю…» А сама старше папы на семь с половиной лет. Она старая как наша яблоня!
– Сама ты старая, а отец твой…
– Кто?
Я не знал, как обиднее его обозвать:
– Дед Пихто!
– Дурак!
– Фуражку гони!
– Фиг тебе!
– Это еще почему?
– Потому.
– Вот твой папочка будет без фуражки, и все от него разбегутся.
– Все разбегутся, а тетка останется.
– От него даже твоя голышовая мамка убежала! И волосы у нее не там, где надо растут!
Мимо сараев мы шли по отдельности. От злости я принялся считать кривые деревянные двери. На девятой ты преградила мне дорогу:
– Теперь я тебя даже не замечу.
Тетки все не было. Я лежал, смотрел в темный потолок. Руки и ноги не хотели двигаться. В животе урчало, как у Нетрися. В голове шумел лес. А я думал, что вот сейчас закрою глаза и больше не захочу их открывать. Думал, что заболел и больше никогда не выздоровею и даже умру, что ты и тетка заскучаете без меня дней на семь или даже на девять, если сильно повезет. Пролился первый за месяц дождь. По окну защелкали, обращаясь в пар, крупные капли.
Я представил тетку и твоего отца в лесу. Как вода с веток течет им за шиворот, как он показывает ей намокший журнал с голой матерью и жалуется, что его бросили. А тетке холодно и скучно от этого гундежа. Она уже жалеет, что не пошла домой. И волосы змеи недовольно шевелятся над ее головой. Я представлял внутри себя самые злые картинки, чтобы отомстить тебе, чтобы тетке в моих мыслях стало совсем неудобно, и чтобы она быстрее вернулась.
