— Зато я злюсь. Она не сказала мне правду.
— У всех есть свои тайны, милая.
— А ты злишься на то, что у нас с бабушкой были свои тайны? — спросила Эльса, не глядя на маму.
Она вспомнила, как они говорили на тайном языке, чтобы мама не поняла. Вспомнила о Просонье. Интересно, бывала ли там мама?
— Я никогда на вас не злилась… — ответила мама, протягивая руку через сиденье, и прошептала: — Я завидовала.
Чувство вины накрыло Эльсу холодной волной.
— Так вот что она имела в виду, — поняла Эльса.
— Ты о чем? — удивилась мама.
Эльса усмехнулась:
— Она сказала, что я буду ненавидеть ее, когда узнаю, кем она была до моего рождения. Вот о чем. Узнаю, что она была плохой матерью, оставляла своего ребенка…
Мама смотрела на нее такими блестящими глазами, что Эльса увидела в них свое отражение.
— Она меня не оставляла. Не надо ненавидеть бабушку, милая.
Эльса молчала, мама погладила ее по щеке и прошептала:
— Такова участь дочери — злиться на мать. Зато бабушка из нее вышла чудесная. Такую бабушку еще поискать.
Эльса упрямо трепала резиновую прокладку.
— Но она оставляла тебя одну! Ты ведь оставалась одна, когда она уезжала, да? Ведь ребенка могут забрать в детский дом!
Мама выдавила улыбку:
— Это ты в «Википедии» прочитала?
Эльса хмыкнула:
— В школе так говорят.
Мама закрыла глаза.
— Когда я была маленькой, у меня был твой дедушка.
— Пока он не умер!
— Когда он умер, за мной стали присматривать соседи.
— Какие соседи? — насторожилась Эльса.
Машина сзади снова засигналила. Мама с извиняющимся видом кивнула в зеркало заднего вида. «КИА» покатилась вперед.
— Бритт-Мари, — наконец произнесла мама.
Эльса перестала теребить резиновую прокладку.
— Что «Бритт-Мари»?
— Она за мной присматривала.
Брови Эльсы сложились в сердитую галочку.
— Почему же она теперь ведет себя как последняя злючка?
— Не говори так, Эльса.
— Но это правда!
Мама обиженно засопела:
— Она не всегда была такой. Просто она… одинока.
— Но у нее ведь есть Кент!
Мама закрыла глаза и зажмурилась.
— Необязательно жить в одиночестве, чтобы быть одинокой, милая.
Эльса снова принялась за резиновую прокладку.
— Все равно она совершенно чокнутая.
Мама кивнула.
— Если столько жить в одиночестве, недолго и чокнуться.
Машина у них за спиной снова сигналила.
— Поэтому бабушки нет с тобой на старых фотографиях у вас дома? — спросила Эльса.
— Что?
— Бабушки нет ни на одной фотографии до моего рождения. Когда я была маленькой, я думала, это потому, что она вампир. Вампиры ведь не отпечатываются на снимках и могут курить сколько угодно, им от этого ничего не будет. Но бабушка не была вампиром, да? Ее нет на фотографиях, потому что ее никогда не было дома.
