— Почему я не попросила ромашку! Или гвоздику, — скорбно шептала она, глядя бессонными глазами в потолок. — Тогда ничего этого не было бы…
Тот день стоял у нее перед глазами, словно это было вчера.
Отец уехал на рынок в соседнюю деревню продавать музыкальные шкатулки. Каждая из них была уникальна — сделана в форме замка, собора или дворца, и над каждой он трудился часами. Белль вспоминала, как кропотливо, под лупой, он наносил кисточкой позолоту на башенки миниатюрного Версаля или выкладывал крохотными цветными стеклышками витражи в окнах собора Нотр-Дам. «Что привезти тебе в подарок?» — спросил он тогда Белль, запрягая в повозку Филиппа. «Розу, папа», — ответила она в полной уверенности, что на дорогие подарки у него не хватит денег. Она развешивала выстиранное белье, когда вернулся Филипп — один, без повозки и без отца. «Отвези меня к нему!» — велела она коню, а в голове крутились ужасные мысли: может быть, с отцом случилось несчастье или его ограбили?
Филипп привез ее в старинный замок в глухом лесу. Она спешилась перед входом в главную башню и окликнула хозяина. Никто не ответил. Тогда, набравшись смелости, она вошла внутрь и принялась звать отца. Вскоре она нашла его, заточенного в темнице. «Папа!» — бросилась к нему девушка, просунув руки сквозь прутья решетки. «Белль? Как ты нашла меня? — Он схватил ее за руки. — Скорее уходи отсюда! Этот замок живой! Беги, пока он не нашел тебя!» Но она не успела — в тот самый момент он и появился. Чудовище. Яростный и рычащий. Поначалу Белль испугалась, но любовь к отцу поборола страх. Она потребовала, чтобы Чудовище отпустил его, предложив взамен себя. Мысль о том, что отец останется в этой темнице, была невыносима. Чудовище согласился и освободил Мориса. Белль видела его тогда в последний раз. Сколько она думала об отце, волновалась, тосковала! Всю жизнь они были вместе, а теперь? Кто присмотрит за ним? Кто сварит утром такой кофе, какой он любит? Кто проследит, чтобы он обмотал шею теплым шарфом в непогоду?
Глаза ее вновь наполнились слезами, как тогда, когда она рассказывала Чипу о жизни в Вилльнёве. Отчаявшись прогнать эти воспоминания, Белль откинула одеяло и встала. Надев шерстяное домашнее платье, она подошла к окну. Кружевные морозные узоры расписали стекла. Белый снег, устилающий пушистым ковром землю, мерцал в лунном свете. Белль смотрела на мелькающие снежинки, в этот момент большие старинные часы внизу начали бить, и их гулкие удары похоронным эхом разносились по всему замку.
