Молодая женщина покосилась на мужа. Неужели сейчас ее заберут, отпустив мужа и ребенка? Неужели это конец?
Как бы то ни было, она не видела смысла врать.
— Это я.
Какое-то время молодой человек смотрел на нее, по его лицу нельзя было определить, о чем он думает, но, во всяком случае, выглядел он умнее своих товарищей.
— Моя мать страдала от кашля. Это была не чахотка, но она не могла нормально дышать и кашляла кровью. Ты давала ей розы. Раз в две недели, в течение двух месяцев. Она ставила цветы в вазу и вдыхала их аромат. И полностью поправилась.
— Мадам Гернбек, — кивнула Розалинда, припоминая. — У нее были больные легкие. Больше всего ей полюбились мои простые чайные розовые розы, но вылечили ее желтые. Я приносила ей и те и другие.
— Алан, — прошипел первый стражник, почуяв, к чему все идет. — Какая разница? У нас же есть приказ: никого не впускать и не выпускать. К тому же она чаровница, сама призналась!
Алан мотнул головой, не глядя на напарника, точно отмахиваясь от назойливой мухи.
— Проезжайте, — велел он молодой семье. — И послушайтесь доброго совета: никогда сюда не возвращайтесь.
Морис выдохнул — он и не заметил, когда успел затаить дыхание, а в ушах у него так шумело, что он даже забыл о хороших манерах и не пожелал стражникам доброго дня. Розалинда крепче прижала к груди ребенка.
— Магия всегда возвращается! — прошептала она.
— Как и добро, — заметил Морис.
Итак, маленькое семейство благополучно проехало через лес и направилось к новой жизни. Белль сидела у матери на коленях и тянула ручки к белым мотылькам, что порхали на грани света и тьмы — солнце уже начало опускаться за кромку леса.
Когда они проехали по мосту через речку и оказались в деревеньке, Морис почувствовал, будто у него с плеч упал тяжеленный груз. Да, они бежали, но впереди их ждало новое начало. Их дом, очень милый и полный солнечного света, стоял на самой окраине городка: при таком раскладе дым и шум, сопутствовавшие порой его работе, никому не помешают, к тому же никто не заметит, если его жена сотворит пару-другую заклинаний. Розалинда решила пока не афишировать, что она чаровница, и собиралась применять магию только для выращивания растений и исследований — до тех пор, пока мир снова не станет безопасным.
Дождавшись первой безлунной ночи, она разбила новый сад и трижды обошла его по кругу, двигаясь задом наперед и что-то напевая. Еще она посадила волшебный желудь и закопала старинный камешек и при этом тоже что-то пела. Морис наблюдал за всем этим, держа Белль на руках, и с тревогой размышлял о том, унаследует ли дочь магические способности. Он с недоверием отнесся к предсказанию Фредерика, дескать, Белль не чаровница.
