Путин есть либеральный консерватор. Что в реалиях России означает: быть либеральнее народа и консервативнее либеральной элиты. В жизни это называется: сидеть на двух стульях. В политике — прагматизм.
То есть ты не сидишь одновременно и там, и там, а вынужден в зависимости от обстоятельств все время перескакивать со стула на стул.
Путин и вождизм
Конкретная история России (история XX века в особенности) заставляет Путина быть вождем (еще одна не слишком демократическая черта). Мундир вождя по-прежнему висит в главном кремлевском кабинете, и каждый вновь в него входящий глава Российского государства имеет соблазн этот мундир время от времени надевать.
Зачем нужен вождь России? А затем, зачем он был нужен на протяжении всего XX века.
Во-первых, чтобы ставить конкретные цели нашей самой православной, самой утопичной, самой романтичной, самой маниловской стране мира. Стране, где перекур любят больше работы — не потому, что работа трудна, а потому, что во время перекура интереснее, потому что обсуждение прожектов привлекательнее, чем изготовление деталей.
Грубо говоря, вождь нужен России там, где не работает (по какой-то причине) рынок или нет смысла существования.
Но это далеко не все.
Во-вторых, вождь нужен России для того, чтобы умерять аппетиты российской бюрократии, вечно обкрадывающей свой народ.
Наконец, в новых условиях мундир вождя понадобился и для того, чтобы ограничивать эгоизм отечественной бизнес-элиты, которая из двух основных классов российского общества — народа и бюрократии — предпочла заключить «общественный договор» с бюрократией.
Словом, вождь в России — это замена отсутствующих там, где они отсутствуют, смысла жизни, гражданской солидарности и единства действий.
Больше демократии, кричат Путину! Выдави из себя вождя!
Думаю, он и не прочь бы это сделать. Но как только снимает мундир вождя — плоть обретают воспоминания о судьбе Горбачева и СССР.
Путин и бюрократия
Управляемость государственной машине (после анархизма ельцинских времен) Путин вернул. Но бюрократию, главную проблему всех русских правителей, так и не победил, точнее — не заставил работать на общество.
О русскую бюрократию разбивались все наши реформы. Генерального сражения не дал ей и Путин, не совершил, например, кадровую революцию. А в позиционной войне бюрократия всегда искуснее.
Именно она — в рамках этой позиционной войны — натягивает на своего противника мундир вождя, прося не избирать себя, а назначать. И заодно выторговывает шантажом и угрозами третьи, четвертые сроки пребывания во власти (раз уж демократия и приходится избираться).
