Владимир Путин. 20 лет у власти | страница 61
Производимые Путиным тактические маневры, включающие вынужденное (с его точки зрения) отступление по тем или иным направлениям (в Центральной Азии, например), не должны заслонять эту стратегическую цель путинской политики.
Поскольку на пути достижения этой цели стоит такая немалая проблема, как сохранение целостности и самостоятельности России вообще, Путин готов жертвовать менее значимыми ценностями, если даже в глазах других эти ценности абсолютны.
Сначала Путина интересует, сохранится ли Россия и будет ли она самостоятельной и влиятельной, а лишь затем — какой политический режим будет в ней существовать.
Конечно, Путин предпочитает демократию авторитаризму, но только в тех случаях, когда демократия более эффективна как средство возрождения России. Точно такое же отношение у него и к рынку.
Знаменитая фраза Путина, сказанная им в связи с решением возвратить официальный статус мелодии советского гимна, «возможно, мы с народом ошибаемся», означает, что Путин считает всю историю России, включая и советский период, единой и не подлежащей третированию с позиций сегодняшнего дня. Вобщем-то это называется патриотизмом.
Эта же фраза, сказанная по конкретному поводу, означает также, что Путин не считает народ главным и единственным делателем истории. Более того, считая народ скорее пассивным (в отличие от элит), чем активным субъектом исторического процесса — иначе он не дал бы уничтожить Советский Союз, — Путин относится к народу с почтением. Почтением деятельного сына к промотавшему свое состояние отцу.
Если малая часть народа имеет и много хлеба, и новомодные зрелища, если какая-то часть народа (столичная интеллигенция) имеет мало хлеба, но много заменяющей ей все остальное зрелищ, то Путин — из того самого почтения — хочет дать большей части народа, не имеющей или почти не имеющей хлеба, хотя бы зрелище. То зрелище, которое эта часть народа жаждет.
Почтение к народу смешивается у Путина не с презрением (как у «новых русских», вечно старой и вечно новой бюрократии и вечно молодящейся столичной интеллигенции), а с… пожалуй, с жалостью и недоверием. Промотавший свое состояние отец, несмотря на прошлую мощь и грозность, становится похож на великовозрастного ребенка, состарившегося недоросля. Отсюда — путинский патернализм.
Качество, соглашусь, не вполне демократическое. Но об отношении Путина к демократии — речь впереди.