* * *
Рамиру отдал наловленных лангустов Маджубинье — он знал, Летисия все равно не будет их есть, она еще не свыклась с тем, что варят их живыми, — и теперь он ждал ее. Сначала с обедом, потом с ужином — в общем, на грубой глиняной тарелке Летисию ждала аппетитная хрустящая рыба.
Рамиру сидел на пороге и слушал привычный шум моря. Он бы умер, если бы перестал слышать этот вечный неторопливый разговор морских волн. Темнело. Одна за другой загорались звезды. Темнота убрала все подробности, оставив только огромное, неизменное и вечное — небо, море и любовь. Любовь, с которой ждал Рамиру Летисию. Когда она пришла — а она все-таки пришла наконец, — он сразу увидел, как она устала. И душа ее устала больше тела. Но поддержать нужно было сперва телесные силы, и Рамиру протянул ей золотистую рыбу на грубой коричневой тарелке.
— Спасибо, я потом, — слабо улыбнулась Летисия. — Я совсем не голодна.
— Пустой мешок падает, — усмехнулся Рамиру. — Поешь, порадуй меня. Я еще не видел, как ты ешь с удовольствием.
Летисия опять слабо улыбнулась: да, она как-то успела позабыть, что к еде можно относиться всерьез и она тоже может быть удовольствием…
— Ты должна хорошо есть, пока я буду в море, — продолжал он.
— Ты уходишь в море? — спросила Летисия, и сердце ее болезненно сжалось.
Она все как-то забывала, что теперь, когда они решили не расставаться, разлука будет ее каждодневным хлебом…
— Послезавтра, — ответил Рамиру.
— Надолго?
— Кто это знает? Лучше не загадывать, чтобы потом не было разочарований. Ты ведь меня дождешься? — он заглянул ей в глаза, увидел в них тоску и тогда предложил: — Знаешь, что мы сделаем? Ты поедешь домой, побудешь с детьми, они успокоятся, а когда я вернусь, то дам тебе знать…
Но никакого облегчения не отразилось на лице Летисии, только благодарность. Она оценила жертву Рамиру, который отправлял ее обратно в ту жизнь, которой так опасался и ощущал как враждебную.
— Ты что, не хочешь? — удивился он.
— Нет, Рамиру, не хочу. Мои дети не хотят меня видеть. Я останусь здесь и буду ждать тебя столько, сколько понадобится. На этот раз, что бы ни случилось, я не убегу, не скроюсь. И не буду ничего бояться.
Глаза Летисии светились, и теперь в них говорила любовь, которая превозмогла, победила тоску.
Растроганный, Рамиру крепко обнял хрупкую Летисию.
Кто, как не он, знал: если что и помогает выдерживать долгие дни и ночи вдали от дома, то только уверенность в том, что человек, которого ты любишь, ждет тебя…
