- Свадьба будет самая скромная, - пустился он рассказывать о том, что было ему всего дороже и интереснее, - но что касается, как ты выразилась, грандиозного, то я бы хотел, чтобы наше свадебное путешествие стало важным событием в нашей совместной жизни и запомнилось надолго. Я надумал предложить Эмилиане оперный сезон в Филадельфии. Как ты думаешь, это ей понравится?
Алсести с тревогой смотрел на племянницу.
Элеонор задумалась. Ее подруга отличалась утонченным вкусом в области искусства, но скорее изобразительного, а не музыкального. С другой стороны, сказать, что Нане была чужда музыка, тоже нельзя.
Только она собралась ответить, как вдруг раздался звонок в дверь. Ее открыла служанка и доложила о приходе Уалбера. Он сам приехал к ней. И Элеонор не могло не изумить это воистину мистическое совпадение. Значит, и ее разговор с Алсести, из-за которого она задержалась, тоже был неслучаен?
Элеонор вышла к гостю.
- Как же я рада вас видеть, Уалбер! Извините, что я занята, но вы ведь без предупреждения! Подождите меня буквально несколько минут, я подпишу счета и закончу разговор.
- Конечно-конечно, - любезно согласился Уалбер.
Элеонор оставила его в гостиной, а сама отправилась к Алсести.
- Понравится, - твердо сказала Элеонор с порога. – Я уверена, она будет в восторге.
Алсести улыбнулся, почувствовав себя еще счастливее.
- Мне тоже так кажется. Мы с ней так хорошо понимаем друг друга.
«Как мы с Марселу», - подумала Элеонор, но вслух сказала:
- Желаю счастья! От души! Ты его заслуживаешь.
Она подписала счета, проводила дядюшку до двери и расцеловала на прощание.
Уалбер в гостиной тем временем разглядывал изящные безделушки, которыми была полна эта просторная красивая комната.
Но что это? Взгляд его упал на вазу. Он узнал ее. Она ему снилась.
И вновь он увидел мысленно что-то вроде сна – огромный зал, столик посередине и на нем старинная китайская ваза. Он заглядывает в нее – темно. Глаза привыкают к темноте, и он понимает, что он сам в этой темноте внутри вазы. Под ногами у него множество змей, они сплелись в живой клубок, извиваются и тянут свои головки с раздвоенными язычками…
Тряхнув головой он отогнал отвратительное видение.
- Любуетесь? – с улыбкой спросила, входя, Элеонор. – Я и сама ею часто любуюсь. Мне ее подарил сеньор Барони. Не знаю, что со мной было бы без него, - потупившись, прибавила она. – Он такой чуткий, такой чуткий!…
«А я не знаю, что будет с вами, если вы и дальше будете с ним», - печально подумал Уалбер, и в его памяти мгновенно всплыла другая картина: улица и по ней мчится огромный устрашающий грузовик…
