Об Элизеу Элеонор могла говорить часами, умиляясь его высказываниями, такими непосредственными, его неловкостям и промахам. Так умиляются матери первым неуклюжим шагам своих первенцев.
Нана терпеливо выслушала восторженные описания новых набросков Элизеу, они такие энергичные, темпераментные! Жаль только, что работает он все-таки маловато. Работ за это время могло бы быть и побольше, и тогда можно было бы подумать и о выставке…
Единственное, о чем не сказала Элеонор, так это о том, что на всех рисунках Элизеу была изображена она, и она себе на этих набросках очень и очень нравилась. А что касается количества, то она сожалела о нем вовсе не из тщеславия, а потому что мечтала о большой, интересной выставке. Ей как раз хотелось, чтобы молодой художник попробовал себя в самых разных жанрах, с самыми разными моделями.
Нана вникала во все, что говорила ей подруга, но вместе с тем не могла забыть и о своих проблемах. Денег у Валдомиру она не взяла, хотя он предложил их, и очень благородно.
- Я тебя ни о чем не прошу, - сказал он ей. – Поступай, как считаешь нужным.
Именно так она всегда и поступала и поэтому отказалась от денег. А что касается Элеонор, то говорить ей про поцелуй она не собиралась. Судьба распорядилась так, что она стала владелицей чужих тайн без всякого на то желания. Вполне возможно, что то, что ей было открыто, оставалось еще тайной для самих действующих и заинтересованных лиц. Но люди это были достойные и неглупые и, по мнению Наны, могли вполне самостоятельно разобраться со своими проблемами и сделать тайное явным.
Элеонор строила вслух радужные планы на будущее, собираясь отправиться вместе с Элизеу в Европу. Начнут они, конечно, с Италии, этой общепризнанной колыбели искусств… А Нана мучительно пыталась понять, где же она может достать деньги для уплаты очередного взноса. Она перебирала знакомых, но выходило, что свою единственную возможность она упустила именно сегодня. Валдомиру был ее единственным шансом.
Мечты Элеонор тоже были не слишком по душе трезвой Нане. Но она не мешала подруге мечтать, именно потому, что узнала сегодня о Валдомиру нечто неожиданное и очень важное: он созрел для перемен и будет добиваться их решительно и безоглядно. Почувствовала это и Режина и, не в силах предотвратить, кричит и впадает в истерику. Нана и сама была близка к истерике. Она не знала, что ей делать, за что ухватиться. Она была права, что отказалась от помощи Валдомиру, но дальше-то что?
