Я украсил джемом и ее тост, тогда она перестала расхаживать по комнате, вернулась, словно бы я подманил ее сладким.
Марциан и Атилия устроились на нашей кровати, Атилия рядом со мной, Марциан рядом с Октавией.
— Дело в том, — сказала Атилия. — Что Марциан хочет, чтобы здесь жили его чокнутые друзья, пока вас не будет.
— Просто я соскучился, — сказал Марциан, он улыбнулся совершенно очаровательным и бессмысленным образом, словно бы во сне. Атилия ткнула его локтем в бок и сказала:
— Я думаю, что это все неправильно. Кто попало не может останавливаться здесь, как в мотеле.
— Они не кто попало, а мои друзья. И чокнутым можно назвать только Юстиниана. Офелла не чокнутая. Она даже античокнутая.
Октавия разбавила кофе сливками и задумчиво сказала:
— Если быть точным, один раз они спасли императора.
Я сказал:
— Но вообще-то мы не против, если ты позовешь и собственных друзей. Я уверен на девяносто процентов в их государственной безопасности. Если же я ошибаюсь, то, что же, каждый ошибается, некоторые от этого умирают.
— Папа!
— Да, Атилия?
Она злилась, и в то же время у нее были веселые глаза. А потом она подалась ко мне и крепко меня обняла. Я почувствовал, что у ее духов уже совсем женский аромат, а я привык к сладости, исходившей от нее после одиннадцатого дня рожденья, когда я подарил ей тот розовый флакон, ограненный, как драгоценный камень.
Марциан тоже обнял меня, от него пахло мятной жвачкой и чем-то сливочным, он притянул к себе и Октавию. Я ощутил нас чем-то цельным, неразделимым, и мне тоже стало несколько тоскливо уезжать.
Марциан сказал:
— Я обещаю, что не буду попадать в беду. Хотя я, конечно, за это не очень ответственен, но все равно буду очень стараться.
Он смотрел в потолок, взгляд его казался расфокусированным, оттого в нем была красота, свойственная скорее картинам. Атилия наоборот выглядела изумительно внимательной.
— Подумайте, — говорила она. — Как это будет выглядеть со стороны?
— Как жизнь всех нормальных людей, — сказал я, а Октавия добавила:
— Какой толк быть ребенком в императорской семье, если ты не можешь пригласить друзей?
Атилия нахмурилась, но ее расстройство скорее было адресовано Марциану.
— Не переживай, — сказал он. — Если тебе не нравятся мои друзья, то мы поедем в Анцио. Там тоже очень хорошо.
С тех пор, как Марциан жил здесь вместе с Нисой, мне стало спокойнее. Не потому, что я излишне нервозный отец, просто когда Марциан жил в Анцио, я задавался порой вопросом, существует он или нет.
