Зернышки зашевелились, мне показалось, что у них ножки выросли. Нет, не показалось. И вправду выросли, по шесть штук. Одно из зернышек резво поползло к краю ладони и только там уже остановилось, словно уткнувшись в ограждение.
Злата затряслась, попыталась отодвинуться подальше, но кресло сильно ограничивало ее попытки. Тятьев поднес ладонь к ее лицу, но не торопился.
- Сейчас этот жучок заползет тебе в мозг, девонька. Да ты не бойся, он не кусается, такой славный, посмотри, какой красавец. И там, в мозгу, он совьет себе гнездышко. А потом переберется в грудь, а ниточка потянется за ним, и ты будешь видеть прекрасные сны, пока он в тебе обустраивается. Я даже завидую тебе, лапа моя, это ведь для меня месяц пройдет, а для тебя – годы, целую жизнь проживешь на молочных реках и кисельных берегах. А потом, когда твое счастье к концу подойдет, вырастут у тебя несколько таких же жучков. И тебе хорошо, и мне прибыль. Это не считая обычных спор, которых с два десятка щепотей наберется, ты же у нас девочка сильная,да?
Рассказывая эти ужастики визжащей девчушке, он потер пальцами, создавая два маленьких оранжевых шарика. Потом одной рукой достал из кармана какой-то грязный комок, сжал его в ладони – от кулака в сторону шариков потянулись оплетающие их синие нити.
- Смотри, ради тебя стараюсь, глупышка, - хозяин упорно все внимание уделял моей новой подружке. – Это ж синяя смерть, только название страшное, а на самом деле – главный друг каждого мага, и потоки в нужное русло направит, и грибу развиться даст как надо. А чтобы ее добыть, знаешь, сколько мне пришлось людишек невинных погубить, измененным скормить? Ой много, лучше не знать тебе. Ну да кто их считает, сиволапых. Волю им дали, значит, на одну доску с благородными поставили. Нет чтобы как в Империи, или в царстве Куэйо, знали свое место, лезут с рылом своим в калашный ряд.
Политические взгляды нашего оппонента меня не слишком волновали. Ну еще один ебнутый на всю голову, таких везде полно. А вот то, что он делал – очень даже волновало. Один из жучков-паучков был посажен на оплетенный синими нитями шарик. Поерзав на нем, он зацепил нить, и стал тянуть ее вниз, прямо в глаз девчушки. Та уже даже не визжала, хрипела от ужаса, пыталась крутить головой, но та словно приклеилась к спинке кресла.
Спустив нить почти до лица пленницы, паучок спустился по ней, цепанул за конец и зарылся в уголок глаза, таща нить за собой. Первое время виднелся бугорок, шевелящийся под роговицей, но потом и он пропал, а еще через несколько секунд девушка замолчала, и улыбнулась, уставившись в одну точку.
