— Как слышишь меня, прием?
Рядовой ответил после небольшой задержки:
— Погано слышу, сержант. Ты сейчас где, прием?
— Похоже, на складе. А ты, прием?
— Возвращаюсь…
Помехи помешали Валенсе разобрать сказанное Перовым до конца. Он повторял свой вопрос до тех пор, пока не получил нормальный ответ.
— Я зашел в тупик, поэтому вернусь на развилку и двинусь к тебе навстречу, сержант. Жди, конец связи.
Отключив рацию, Валенса слез с ящика. Кажется, угроза миновала. Придерживая одной рукой винтовку, он с любопытством приоткрыл крышку ящика и заглянул в середину. Его словно током ударило. В голове, как в калейдоскопе из рассыпанного цветного стекла, сложился ясный узор. Он должен был догадаться. Трое часовых в костюмах, подземное хранилище, фонарь, запах серы и ящики с этим… С самого начала это была ловушка. Для него. Схватив рацию, он закричал в нее:
— Перов, слышишь меня, прием! Отвечай, черт побери!
— Да, слышу. Прием! Что случилось?!
— Поворачивай назад и вали отсюда…
— Какого черта, я уже вижу свет!
Валенса бросился к коридору и начал махать руками, срывая голос на крик:
— Перов, это западня, берегись!
Он увидел темный силуэт в глубине туннеля. А потом его ослепило вспышкой. За ней последовал грохот. Взрывная волна швырнула Валенсу на ящик, развалившийся под ним на части. Из ящика вывалились гнилые продукты. С отвращением сержант стряхнул с себя личинок. Очнувшийся мозг опять заработал, раскручивая маховое колесо инстинктов. Валенса начал сбрасывать ящики на пол, образуя вокруг себя баррикаду. Залегши за ней, он выставил винтовку, готовясь встречать гостей. Он слышал топот сапог и переговоры повстанцев между собой, но они не спешили штурмовать пещеру.
— Эй, ты, там внутри, сдавайся!
В ответ Валенса трижды выстрелил в глубину туннеля. Кто-то вскрикнул, послышались проклятия.
— Ты окружен, солдатик! — вновь обратился к нему тот же самый голос из туннеля. — Твой приятель мертв, как и еще один, который был с тобой на холме.
«Эдкин, болтливый сукин ты сын», — горестно подумал Валенса и сделал предупреждающий выстрел в проход туннеля.
— Сколько патронов в твоей винтовке?
— Подходи, посчитаем! — отозвался наконец Валенса.
Руки его дрожали, лицо заливал пот, глаза невыносимо жгло, но он не боялся. Странное чувство, будто в нем опустили «рычаг страха» в положение «выключено».
— Вы сами сюда прилетели! — крикнул переговорщик. — Мы не хотели этой войны!
— Я тоже, — неизвестно почему, но Валенсе захотелось в этом признаться.
