Аппарат вентиляции легких издает звук. Я поднимаю глаза. Звук смолкает. Все в порядке. Я осторожно кладу фотографию в сумочку, тщательно стерев с нее грязь и расправив по возможности.
Я смотрю на женщину. Из ее рта торчит трубка, светлые волосы слиплись от пота во время судорог. Лицо смертельно бледное. «Что с ней будет?» — думаю я.
Я беру стул, подкатываю его к компьютеру — и замираю. В дверях стоит мужчина с фотографии. Он смотрит на жену.
Лицо его кажется безумно старым. Плечи поникли, глаза покраснели, руки дрожат.
Мы оба не двигаемся.
Он смотрит на свою жену.
— Она будет жить? — шепотом спрашивает он.
— Да, — тихо отвечаю я.
Я не двигаюсь, боясь того, что следующие двадцать секунд сделают с ними. Я замечаю, что обручального кольца на его руке нет.
Приборы гудят. Жидкость капает. Монитор моргает. Все в этой комнате ожидает его решения. Он не двигается. Не подходит к ней. Я замечаю, что его лицо каменеет — сначала слегка, но потом сильнее. Оно стареет и холодеет у меня на глазах. Взгляд каменеет.
Он все решил.
Он поднимает голову и поворачивается к двери — отворачивается от жены.
Мне плохо.
Он закусывает кулак.
Он уходит.
Я стараюсь не смотреть на нее. Я тоже отворачиваюсь. Я не хочу думать о том, свидетелем чему стал. Сажусь к компьютеру, кликаю по меню на экране. Тщательно проверяю все свои записи. Мне просто хочется с этим покончить и уйти отсюда.
Я прокручиваю одно меню за другим. В голове постоянно крутится сегодняшний день. Я не могу больше зарабатывать этим. Я не хочу больше погружаться в подобные истории.
Завтра я подам заявление. Я уволюсь. Я твердо решил. Уйду отсюда, как этот человек. Уйду и забуду про сегодняшний день и никогда больше про него не вспомню. Богом клянусь!
Аппарат издает сигнал, замирает и снова раздается ровный гул. Неожиданно этот звук теряет для меня смысл. Идут минуты.
Моя работа закончена. Я встаю, чтобы уйти.
Во вторую смотровую заглядывает ребенок. Я узнаю маленькую девочку с фотографии. Волосы у нее светлые, как у матери.
— Эбби! — раздается голос мужчины.
Он уже здесь. Он подхватывает дочь. Девочка плачет. Она видит мать в окружении всех этих аппаратов, и ей страшно. Она прячет лицо на плече отца, слишком напуганная, чтобы смотреть.
Приезжает дед и забирает девочку. Мужчина остается в коридоре, спиной к палате.
Он стоит в дверях, но не смотрит на жену.
Я жду, что он снова уйдет. Но на этот раз он остается.
Он просто стоит и смотрит на царящий в приемном покое хаос, хаос жизни.
