Я был хорош. Через полчаса вокруг меня вращалась пара прекрасных девушек. Никаких поцелуев. Только флирт. Но взгляд все равно возвращался к изящной фигурке Элен. Мы пили. Мы играли. Бедный ее новый друг. Как он надеялся получить хоть небольшую симпатию от нее! Мне было интересно наблюдать за этим.
Игра эта разжигала во мне еще больший огонь. Незаметно взять ее за руку. Ее приятель был не в курсе наших игр. Надеялся на что-то. Я чувствовал, что его друзья косо смотрят на меня. А мне было плевать, было интересно. Тот вечер привнес что-то новое, острое, не всегда приятное, но яркое и чувственное.
– Я хочу уехать, – сказала она мне в конце вечера. Я сразу понял, что не в отель, а в Петербург. – Мне нужно. Так будет лучше для нас обоих.
И замолчала. Я пытался убедить ее, что это глупо. Но в душе знал, что это все бесполезно, и это был наш последний вечер…
* * *
И она уехала, оставив меня одного. В секторе Германиков по утрам всегда спокойно, мир отсыпается после бурной ночи. Но в тот момент даже вид ссорящихся на улице роботов вызывал у меня чувство злости и отчаяния. От себя не убежать. И даже места, приносившие столько радости и позитива раньше, не могли заглушить боль и отчаяние. Мне противно было все. Друзья, в глазах которых выставил себя дураком, дождь за окном…
Ну почему эти ублюдки решили, что в тот день должен был идти ливень?
Контроль над погодой стал так же доступен, как и движение поездов. Прогноз дают поминутно. Каждый год собирается целый комитет и строит график погоды на год. Солнце в двенадцать, к часу дня начинается дождь, который со стопроцентной вероятностью закончится в 16:21. Погоду принимают по провизору утром и точно знают, что надеть. Сюрпризов больше не бывает.
Все рассчитано так, чтобы земли не заболотились, но и не пересохли. Все во имя природы. Где-то пожар – налетела туча и вылила месячную норму осадков.
В тот день я подумал, что где-то должен быть сумасшедший пожар, чтобы так лил ливень. Серое-пресерое небо. Мне хотелось умереть. Это было невыносимо. Я не мог сидеть на месте, не мог общаться, не мог принимать сообщения по провизору. Бесило все.
Моя искренность показывала мою слабость, я открыл Элен всю свою скупую на чувства душу. Она посмотрела, наверное, улыбнулась внутри, и сбежала. Глупо было переживать. Сейчас, выводя свои коряки на бумаге (сейчас так редко кто-то пишет ручкой), я переживаю те чувства заново. Только сегодня меня больше охватывает злость, что я зря тратил чувства, даже примерно не догадываясь об ее мотивах. Сейчас-то я все понимаю. И поэтому злюсь на себя. Как мог я быть таким кретином и попасться в эту ловушку?!
