Впрочем, само заседание много времени не заняло. Подсудимые отделались сравнительно легко и по ст. 58 п. 11 (участие в контрреволюционной организации) получили по три года ссылки.
Существовало два пути попасть туда: по этапу или «под честное слово». Выгон выбрал второй. Через месяц после суда, в выходной день, он прибыл к месту своего нового жительства в заштатный городишко Актюбинск. Дежурный по местному ГПУ, немолодой уже казах, владевший русским языком сравнительно неплохо, неторопливо, со знанием дела выполнил все формальности и сам, чего Выгон меньше всего ожидал, предложил на выбор ряд адресов, по которым можно снять у хозяев угол за сравнительно небольшую плату. Ничего другого не оставалось, как поблагодарить за любезность и выписать на всякий случай несколько адресов, хотя Выгон понимал, что их хозяева наверняка связаны с ГПУ.
В первую же субботу на регистрации Выгон познакомился с административно-ссыльными троцкистами Фрумкиным, Куреневским и Тер-Оганесовым. Два последних жили на окраине города. Преимущество снимаемой ими квартиры заключалось в том, что ГПУ не могло установить наблюдение за домом из-за опасения расшифровать своего агента. Выгону предложили перебраться на эту квартиру. Он дал своё согласие. По дороге всей компанией зашли за его вещами. Выгон поблагодарил хозяев за гостеприимство, извинился за причинённое беспокойство и, забрав вещи, отправился со своими духовными братьями на их квартиру.
Потекли тягучие дни ссылки. На работу устроиться не удавалось. Приходилось жить на пособие, выдаваемое по смете ГПУ! Его едва хватало, чтобы свести концы с концами. Немного помогали родители, отрывая от себя, как знал Выгон, далеко не лишнее. Тем не менее умудрялся ежемесячно откладывать небольшую сумму на чёрный день и немного денег вносил в общую кассу взаимопомощи ссыльных.
В ссылке Выгон завёл обширную переписку, проявляя особый интерес ко всему, что было связано с его кумиром Троцким. Он был в курсе того, что, пока Троцкий находился в ссылке в Алма-Ате, сионистские круги за рубежом и его последователи в стране подняли самый настоящий вой в защиту вождя Октябрьской революции. Выгона познакомили с текстом телеграммы, разосланной отнюдь не рядовым троцкистам:
«Сочи. Ивану Никитовичу Смирнову из Актюбинска. Радеку, Смилге, Белобородову, Таковскому, Смирнову, Преображенскому, Окуджава. Протестуем против поднятой травли Троцкого. Политическую линию и шаги Троцкого полностью поддерживаем. Просим Вас протестовать перед партией и рабочим классом. Альперович, Богдасаров, Бронштейн, Васильев, Гвахария, Дюрбин, Кокия, Лежава, Мдинарадзе, Палатников, Петросян, Попов, Оганесов, Цинцадзе, Куреневский, Панов».
