Свинцовый залп | страница 8
— Бумага горит!.. Шрифты спасай!
Пулеметная очередь опрокинула наборщика на пороге. Партизаны вытащили его, тяжело раненного, из-под обстрела. А типография сгорела. Лишь остов обгоревшей печатной машины да сплавившиеся в свинцовые комья шрифты нашли в ней партизаны. Можно было считать, что налет не удался.
Чтобы не связывать отряд при отходе, в налет была взята только одна пароконная фура, под бумагу. Завхоз, обшарив уцелевший от пожара казарменный склад, нагрузил ее доверху английскими солдатскими ботинками, на подошве в палец толщиной. Была уже дана команда к отходу, когда прибежал Федя Коровин и показал комиссару сверток обоев:
— У здешнего магазинщика аннулировал! У него целая гора этого добра.
Арсенадзе развернул свиток, полюбовался рисунком, перевернул наизнанку и сказал:
— Пойдет! На одной стороне будем печатать.
Полюбовался обоями и завхоз и сразу понял суть дела:
— Веселая у нас газетка будет! Придется половину фуры освободить.
— Освобождай всю! — приказал Арсенадзе.
— Товарищ комиссар, да вы что? — взмолился завхоз. — Весна на носу, а у меня ребята сплошь в валенках ходят!
— Головой думаешь, дорогой, или чем другим? — посмотрел пронзительно комиссар на завхоза. — Сам говоришь, весна! Сеять надо! Красная Армия придет, чем кормить будем? Понятно или повторить?
— Не надо повторять. С первого раза понятно, — поник завхоз и крикнул партизанам: — Разгружайте фуру, ребята! А ботинки на себя вешайте. Все равно ни пары не брошу!
Чепцов лежал на повозке. Он то приподнимался, порываясь спасать горящую бумагу и шрифты, то снова падал на подстилку. Дыхание его стало порывистым, и пряди влажных от испарины волос прилипали ко лбу. Крутогон с испугом смотрел на его маленькое, какое-то детское лицо и умолял раненого:
— Семен Семенович, трофей ты мой бесценный, ты натужься и не помирай. Слышишь? Не помирай, говорю…
Очередной номер «Партизанской правды» набирал уже Федя, то и дело чертыхаясь шепотом, когда на верстатку лезла совсем не та литера. Ночью, когда тискался на обоях весенний, посевной выпуск газеты, умер Чепцов. Партизаны вереницей шли в лазарет проститься с наборщиком. На груди Семена Семеновича был приколот большой красный бант цвета пролитой в боях рабочей крови.
