– О да, сообщение. Что же в нем говорилось?
– Я должна была передать вам, чтобы вы были осторожны, очень осторожны… что вам грозит опасность со стороны кого-то по имени Борис.
– Борис? Борис Глидр, вы имеете в виду?
– Да. Вы его знаете?
Беттертон покачал головой.
– Я никогда с ним не встречался. Но это имя мне известно. Он родственник моей первой жены. Я слышал о нем.
– Почему он может представлять для вас опасность?
– Что? – рассеянно переспросил Беттертон.
Хилари повторила свой вопрос.
– А, это… – Он, казалось, вернулся к реальности. – Я не знаю, чем он может быть опасен именно для меня, но правда то, что он, судя по всему, опасный тип.
– В каком смысле?
– Ну, он из тех полубезумных идеалистов, которые с радостью перебьют половину человечества, если по какой-то причине сочтут, что это благое дело.
– Я понимаю, какого рода людей вы имеете в виду.
Хилари и впрямь это понимала, и достаточно ясно, хотя, казалось бы, откуда?
– Олив виделась с ним? Что он ей сказал?
– Я не знаю. Это все, что она говорила. Об опасности… ах да, еще она упомянула, что «не могла в это поверить».
– Поверить во что?
– Не знаю. – Хилари мгновение колебалась, потом произнесла: – Понимаете… она умирала…
Судорога боли исказила лицо Беттертона.
– Я знаю… знаю… со временем я к этому привыкну. Но сейчас просто не могу осознать. Однако относительно Бориса я теряюсь в догадках. Чем он может быть опасен для меня здесь? Если он виделся с Олив, то, полагаю, был в Лондоне?
– Да, он был в Лондоне.
– Тогда я просто не понимаю… Да какое это имеет значение? Какое, черт побери, значение может иметь вообще все это? Мы застряли на этом проклятом Объекте, в окружении толпы бездушных роботов…
– Именно такими они кажутся и мне.
– И мы не можем выбраться. – Он ударил кулаком по бетону. – Мы не можем выбраться!
– О нет, можем, – возразила Хилари.
Беттертон повернулся и в изумлении уставился на нее.
– Что вы имеете в виду?
– Мы найдем способ, – ответила она.
– Моя наивная девочка… – Он саркастически рассмеялся. – Вы не имеете ни малейшего понятия, с чем столкнулись в этом проклятом месте.
– Во время войны люди сбегали и из куда худших мест, – упрямо заявила Хилари. Она не собиралась поддаваться отчаянию. – Они рыли подкопы, придумывали еще что-нибудь…
– Как можно прорыть подкоп в сплошной скале? И куда? Вокруг пустыня.
– Тогда должно быть еще что-нибудь.
Беттертон посмотрел на нее. Она уверенно улыбнулась, хотя в этой уверенности было больше от упрямства, чем от подлинного понимания ситуации.
