– О, Мадонна! Зачем вы сюда пришли?! Уходите! – И еще: – Ох, да что ж это такое, что вы задумали?
Очень скоро в детском парке стало шумно, пыльно, поднялся такой гвалт, что невозможно было ничего разобрать. Тогда Бисквит, натянув на лицо почтительное выражение, которое не слишком ему подходило, решил навести порядок: – Синьоры, дорогие синьоры, не беспокойтесь, я их прогоню, я их сейчас прогоню! – И заорал: – Ну-ка пошли отсюда! Вонючие цыгане! Убирайтесь! Живо!
Вместе с Телепузиком они прогоняли цыганских детей. Те убегали, но снова возвращались. Тогда Бисквит немного поменял тактику: – Синьоры, дорогие синьоры, дайте мне пять евро, я их прогоню, вот увидите, они уберутся!
Плата за спокойную прогулку: женщины быстро это поняли и откупались – кто давал пять евро, кто три… каждая, сколько могла. Собрав деньги, шпана откланялась, и в парке снова воцарились покой и тишина.
Бисквит подошел к Николасу и Бриато, чтобы познакомить их с Мелюзгой и Телепузиком.
– А я тебя знаю, видел тебя с братом! – Мелюзга узнал Николаса.
– Передавай ему привет. Как поживает Путь Карлито?
– Чокнутый, как обычно.
– Значит, хорошо.
– Этот парень лучше. – Бисквит хлопнул друга по плечу. – Мы с ним еще не такое можем!
– То есть? – спросил Бриато. Интересно, что еще придумали эти сопляки?
– Когда цыгане уходят, он хватает две или три сумки. Эти тетки часто оставляют свои сумки на лавках… Я бегу за ним и отнимаю сумки. В благодарность бабушки суют мне десять, а то и двадцать евро. Деньжата у них всегда водятся.
Николас слегка наклонился, чтобы посмотреть им прямо в глаза, а потом, крепко обняв за плечи Мелюзгу и Бисквита, спросил:
– Сколько даете этим цыганчатам?
– Да нисколько… покупаю им чипсы, пиццу. Сегодня они вообще за так работают, я отдал им старый велик сестры, ей он все равно не нужен.
Даже эти щенки нашли способ срубить денег, заключив союз с цыганами. И ему нужно найти покровителя, найти кого-то, с кем можно договориться, без этого паранцу не сколотить. Но кого? Дон Феличано Стриано добровольно сдался полиции, Копакабана сидит в Поджореале, а Котяра здесь чужой, и этот чужой претендует на сердце Неаполя.
Они сидели, как обычно, в баре, и вдруг Тукан, уставясь в телефон, сказал:
– Эй, парни, смотрите-ка! Посмотрите, что пишут в Твиттере.
Никто не отреагировал, отозвался только Чупа-Чупс:
– Фигню всякую пишут.
– Какую фигню? “Нового махараджу” обчистили до нитки. Вот тут статья.
Николас тотчас оживился:
