— Мы тоже, — сказал Амад. — На десять метров за автоматами и виски. Там, за пирсами, они лежали ящиками. У меня из носа шла кровь... А когда началась заварушка, мы стали там находить покойников с рельсом на шее и бросили это дело.
— Очень неприятное зрелище — покойник под водой, — сказал я. — Особенно когда течение.
Амад усмехнулся.
— Я видывал и не такое. Мне приходилось работать в полиции.
— Это уже после заварушки?
— Гораздо позже. Когда вышел закон о гангстерах.
— У вас их тоже называли гангстерами?
— А как их еще называть? Не разбойниками же... «Шайка разбойников, вооруженных огнеметами и газовыми бомбами, осадила муниципалитет», — произнес он с выражением. — Не звучит, чувствуете? Разбойник — это топор, кистень, усы до ушей, тесак...
— Свинцовая труба, — предложил я.
Амад хохотнул.
— Что вы делаете сегодня вечером? — спросил он.
— Гуляю.
— У вас тут есть знакомые?
— Есть. А что?
— Тогда другое дело.
— Почему?
— Хотел я вам кое-то предложить, но раз у вас есть знакомые...
— Между прочим, — сказал я, — кто у вас мэром?
— Мэром? Черт его знает, не помню. Выбирали кого-то...
— Не Пек Зенай случайно?
— Не знаю, — сказал Амад с сожалением. — Не хочу врать.
— А вы такого вообще не знаете?
— Зенай... Пек Зенай... Нет, не знаю. Не слыхал. Он что, ваш приятель?
— Да. Старый приятель. У меня здесь есть еще друзья, но они все приезжие.
— Одним словом, так, — сказал Амад. — Если вам станет скучно и в голову полезут всякие мысли, приходите ко мне. Каждый божий вечер с семи часов я сижу в «Лакомке»... Любите вкусно поесть?
— Еще бы, — сказал я.
— Желудок в порядке?
— Как у страуса.
— Вот и приходите. Будет весело, и ни о чем не надо будет думать.
Амад притормозил и осторожно свернул к решетчатым воротам, которые бесшумно распахнулись перед нами. Машина вкатилась во двор.
— Приехали, — объявил Амад. — Вот ваш дом.
Дом был двухэтажный, белый с голубым. Окна изнутри были закрыты шторами. Чистенький дворик, выложенный разноцветными плитами, был пуст, вокруг был плодовый сад, ветви яблонь царапали стены.
— А где вдова? — спросил я.
— Пойдемте в дом, — сказал Амад.
Он поднялся на крыльцо, листая записную книжку. Я, озираясь, шел следом. Садик мне нравился. Амад нашел нужную страницу, набрал комбинацию цифр на маленьком диске возле звонка, и дверь отворилась. Из дома пахнуло прохладным свежим воздухом. Там было темно, но, едва мы ступили в холл, вспыхнул свет. Амад сказал, пряча записную книжку:
— Направо — хозяйская половина, налево — ваша. Прошу... Здесь гостиная. Это бар, сейчас мы выпьем. Прошу дальше... Это ваш кабинет. У вас есть фонор?
