Прохладный воздух заполнил лёгкие, причиняя боль, и Слейн ссутулился, задерживая следующий вдох. Всего несколько шагов к экипажу. Куда ему ехать теперь? Старинный родовой особняк внезапно показался темницей, где он добровольно заточил себя, ограждая от жизни.
Мысль о том, что Нил будет с кем-то другим, причиняла невыносимую боль. Слейн чувствовал, что задыхается под обрушившейся плитой одиночества, опустошения и оглушительного чувства потери. Разлука с мальчишкой способна его уничтожить, раздавить, размазать тонким слоем по остаткам самолюбия, прервать само существование и испепелить душу. Или нельзя потерять то, чего никогда не имел?
Позади глухо стукнула дверь, и Слейн вернулся в реальность, отходя в сторону и освобождая проход. Но, вопреки ожиданиям, из ресторана никто не вышел, а лёгкое прикосновение к плечу заставило обернуться.
В свете уличных фонарей Нил казался бледней, чем обычно, а сапфировые глаза превратились в глубокие омуты. Его губы дрогнули, и Слейн склонился, притягивая его за затылок и талию, ероша волосы, пытаясь утешить, несмотря на недавнюю ссору. Ты не должен страдать, малыш. Отдай свою боль. Позволь разогнать мрак, исцелить кровоточащее сердечко…
— Займись со мной любовью, Слейн, — тихо попросил Нил. — Один раз. Хочу узнать, как это.
Он отстранился, пытаясь усмехнуться, но потемневшие глаза кричали мукой… и он спрятал их, зажмурившись, затаив дыхание в ожидании ответа.
В груди невыносимо заныло, словно сердце сжали в тисках и потянули, выворачивая душу наизнанку. Древние боги, как же он ошибался, принимая на веру напускную легкомысленность парня. Защитный панцирь внешней бравады лопнул, обнажив под собой глубочайшую пропасть, на дне которой плескалось страдание. Что ты скрываешь, любовь моя?
— Я понимаю, тебе придётся притворяться… — чувствуя заминку, добавил Нил.
Шагнув навстречу, Слейн прервал его, и неуверенно, словно прося разрешения, привлёк к себе.
— Не придётся, — пророкотал с волнением в голосе. — Поедем ко мне? — спросил негромко.
Нил закрыл глаза и еле заметно вздохнул с облегчением.
— Поедем, — улыбнулся благодарно.
Лёгкий экипаж остановился у ворот старинного особняка, чей величественный фасад тускло освещали ночные фонари. Дверца отворилась, выпуская пассажиров, и огромный воин-альфа, не сумев подавить соблазна, подхватил своего спутника на руки. Взбежав по ступенькам, толкнул ногой тяжёлую дверь, занося драгоценную ношу в дом, и, переступив порог, поймал тёплыми губами так и не высказанный протест.
