Гм, вот это уже интересно.
— А почему их зрение отличается?
— Вот когда прочитаешь свой справочник, который, кстати, должен использоваться как источник информации, а не подставка под кружку, то узнаешь, что они охотятся в темноте и владеют особым ночным зрением. Их зрачки всегда расширены, поэтому и воспринимают яркий свет очень болезненно. По этой же причине многие из них не снимают тёмные очки даже в помещении.
Взяв это на заметку, в случае, если ей нужно будет кого-нибудь из них ослепить, Сьюзан нажала на профиль Тёмных Охотников и помедлила, увидев имя Рэйвина Контиса. Удержаться было невозможно. Нажав на кнопку, она быстро прочла всё, что о нём известно.
Это на самом деле было очень захватывающе. Он родился в Древней Греции, если быть точным, то в 304 году до н. э. Вот чёрт, этот парень был древним, как мумия. Хотела бы она так выглядеть в две тысячи лет.
Впрочем, это вряд ли.
Но, читая дальше, она поняла, что такие оборотни как он, точнее та их часть, что изменяла свою форму, существовали отнюдь не в обычных условиях даже для Тёмных Охотников. Они жили сотни лет и, в отличие от людей, не обязательно в хронологической последовательности, обладая способностью путешествовать во времени.
Впечатляет, но напрашивается вопрос.
— Семья Рэйвина всё ещё жива?
Кил перестал печатать.
— Теоретически да, но, практически — нет.
— То есть?
— Рэйвин — Охотник-Оборотень. Они двоюродные братья Аполлитов и Даймонов, которых выслеживают Тёмные Охотники. Поскольку они кровные родственники, то многие, подобные Рэйвину, управляют санктуариями, которые защищают Даймонов от Тёмных Охотников. Поэтому, когда он стал тем, кем сейчас является, то был объявлен персоной нон грата. Ему нельзя приближаться к своим в любом из воплощений.
Сердце Сьюзан сжалось. Поскольку её родной отец тоже отказался от неё, она прекрасно знала, каково это быть отвергнутой. Но девушка хотя бы никогда его не видела. Насколько это больней, когда кто-то, кого ты любишь, отворачивается от тебя?
— Здесь в Сиэтле. Его отец управляет одним из санктуариев, в нескольких кварталах отсюда.
У неё отвисла челюсть.
— И никто из них даже не разговаривает с ним?
Он издал какой-то странный полу-смешок.
— Не-е-а, — это слово должно было многое сказать. — Им запрещено даже имя его произносить. Для них он умер навсегда.
— Если всё так серьёзно, то зачем же было становиться Тёмным Охотником?
— Спроси об этом его, — пожал плечами парень.
— Эй, Кил.
