— И все же я скорее ваша пленница, чем гостья.
— Так надо Элин. Так надо… Еще я узнала, что твои мысли нельзя прочесть, просто хотела поделиться, хотя ты и так об этом знаешь, можешь идти.
находясь немного в шоке я вышла и пошла к дереву. Нет этого я не знала. И наверное этому рада.
Стены замка вновь задрожали, ваза из бледно-голубого фарфора на постаменте пошатнулась, словно под порывом ветра. На этот раз более сильным, чем все предыдущие. Хаос, сидящий рядом, схватил меня за руку. От страха его глаза стали совсем прозрачными.
— Боги, дайте мне это пережить,
прошептала он.
— Все будет хорошо…
так же тихо, но уверенно ответила я, и ободряюще сжала его запястье.
— Вот увидишь.
Прошло два дня с тех пор, как арийцы пошли в атаку и преодолели первый рубеж.
Фрейлины по-прежнему собирались в гостиной, но никто не смеялся, не предлагал сыграть на лютне, не обсуждал погоду. Напряжение витало в воздухе, отражалось бледностью на лицах, в крепко сжатых пальцах и молчании. Когда становилось совсем невыносимо, кто-то начинал говорить, но беседа быстро затухала, стоило почувствовать волну нового магического удара. Ожидание с каждой минутой становилось все более тягостным.
— Арийцы…
— чудовища…
шептались они..
— но главное чудовище — их полководец. Говорят, он сама Тьма, не зря его называют Мраком. Жестокий и беспощадный, смотрит в самую душу взглядом, горящим алым, носит темные одежды, а земля дрожит под его шагами.
Меня передернуло. Молва об арийской армии шла впереди нее.
— Это всего лишь слухи. Арийцы такие же люди, как мы с тобой. И Каан, или мрак как вы его называете тоже.
— Нет, ты не понимаешь, он…
Ее величество поджала губы, посмотрела на нас неодобрительно, и это сработало.
Я бы сама сейчас многое отдала, лишь бы не чувствовать эхо боевых заклинаний и срабатывающих ловушек, не видеть тусклые, далекие всполохи, что отражались в стеклах витражных окон. После каждой атаки сердце сбивалось, а по спине растекался холод. Каждый взрыв означал падение следующего рубежа. Хотелось мерить шагами гостиную или подняться на смотровую башню, только бы не сидеть на месте. Но женщине на войне делать нечего, а эльфийский замок под надежной защитой.
Эльфийка стояла возле окна. Не проронив ни звука, с широко раскрытыми глазами, в которых плескались серебристые искры. Она использовала свой дар, для того, чтобы видеть и слышать битву.
Мне бы хоть капельку ее стойкости!
Замка коснулся новый взрыв. Мощный и неудержимый. Сердце подпрыгнуло в груди и ухнуло вниз. Стену, словно шрам, вспорола гигантская трещина, ваза соскользнула с подставки, осколками разлетелась по полу. Кто-то вскрикнул, зашелестели платья: фрейлины, образец манер и спокойствия, вскакивали со своих мест.
