Избранное | страница 26

Выступать Фрицек не стал и, когда Ольга кончила, с шапкой в руке стал обходить столы. Сестра удивленно посмотрела ему вслед. А он шел, как во сне, мимо посетителей, протягивавших к нему руки с крейцерами, ни в чем не отдавая себе отчета, и видел только синеватую дымку, освещенную газовыми рожками, да расплывшуюся в ней путаницу голов.

К столу, за которым сидел Гавранек, Фрицек не пошел. Приблизясь к Ольге, он высыпал ей на ладонь деньги.

— Ступай домой! Меня не жди! — шепнул он ей и сам при этом услышал, как странно и прерывисто звучал его голос. — Я скоро приду!

— Ты пропустил один стол! Иди получи! — крикнул кто-то.

Фрицек обернулся. Видимо, он был ужасно бледен, потому что люди смотрели на него с удивлением.

Твердыми шагами он подступил к столу Иозефа Гавранека.

Тот полез в карман за монетой.

Фрицек сжал кулак, размахнулся, ударил его в лицо и бросился к дверям.

Но тут же кто-то входивший в трактир крепко схватил беглеца за руку.

Фрицек попытался вырваться, но сильный кулак сжал и вторую руку. Он укусил кулак, человек вскрикнул.

Однако было поздно. Люди бросились на него. Фрицек отбрыкивался ногами и мотался из стороны в сторону. Мельком он заметил, как Иозеф Гавранек утирал кровь с губ. Фрицека били по голове, а он защищался, как хорек, пойманный в ловушку. Та самая рука, которую он укусил, опрокинула его на пол. Теперь он уже видел над своей головой только каблуки и чувствовал их удары.

Фрицека вышвырнули из трактира и оставили лежать на дороге.

Неслыханно! Так отблагодарить за милостыню, которую предложил ему человек от чистого сердца! Да нынче вообще о какой-нибудь плате за развлечение даже говорить не приходится…

Фрицек уже не сознавал, что валяется на дороге, так как пришел в себя только в фургоне, от тряски. Он лежал на постели, закутанный в попону, а сестра прикладывала к его голове платки со снегом. От трактира его принес на руках Жак: Ольга так истошно визжала на всю деревню, что не услышать ее было нельзя.

Комедианты бежали по направлению к Жирке.

Перевод И. Иванова.

В один из дождливых ноябрьских дней пан лейтенант Мазанец проводил занятия с чехами 3-й роты 74-го императорского пехотного полка, дислоцировавшегося в Либерце. Он читал лекцию о любви к родине — третью трехчасовую лекцию на эту тему.

Две недели тому назад пан капитан вызвал его в ротную канцелярию, услал в коридор рехцумака (так звучит чешское сокращение немецкого «Rechnungsunteroffizier»