— Нет, — отвечал он решительно. — Я пристава и в глаза не видывал.
Все это была правда, ибо золотая пятерка не из рук резника, а из рук богача скользнула в карман пристава.
О том, что Борихайзик опрокинул урядника на землю, речи не было — стыдно было жаловаться: чтобы его, урядника, жидяра пархатый на землю свалил — срам.
Главный следователь комиссии попытался обмануть Борихайзика:
— У меня свидетели есть, что ты давал взятку приставу.
Борихайзик упрямо стоял на своем:
— Я ничего не давал.
— За ложные показания можно попасть в тюрьму. Это знаешь?
— Могу присягнуть чем только хотите.
Борихайзика все-таки заперли в кутузку:
— Вспомни. Подумай. Тебя отсюда не выпустят, пока не скажешь правду.
Борихайзик переночевал в холодной, темной камере. «Первая ночь в тюрьме, как первая ночь в гробу», — к такому выводу пришел он.
Утром — то же самое:
— Подумал? Чистую правду говори!
— Вы принуждаете меня, чтоб я солгал?
— Тебя сгноят на каторге в Сибири! — попытались нагнать страх на резника, но опять никакого результата.
— Так, значит? Сгноить?! Хорошо. Тогда я вновь объясняю: пристава в глаза не видел, взятку ему не давал.
Когда следственная комиссия уехала, пристав просил передать резнику, что, сколько будет жив, будет ему благодарен.
Многие события отцовской жизни разворачивались в присутствии Клары Борисовны, но не все она была в силах понять и осмыслить.
Однажды водовоз, как всегда весело болтая, привел к нему свою корову — резать. Что произошло в тот день, Клара Борисовна узнала много позже. Только лишь на своем смертном одре Борихайзик признался в своем грехе.
Когда Борихайзик опытною рукою мастера сделал то, что обязан делать резник, он неожиданно обнаружил в потрохах коровы иголку. Борихайзик впал в замешательство.
Борихайзику надлежало, как только он обнаружил иголку, сразу же объявить, что корова водовоза порченая, что евреям запрещается потреблять в пищу мясо от этой коровы. Борихайзик и поступил так бы, если б у него не было сердца. Мясо от такой коровы в шесть раз дешевле обычного. А коль так, водовоз потерпит страшный убыток и может попросту пойти по миру. И лишь Борихайзик мог спасти его. Альтернатива причиняла ему невыносимые муки. Резник несет ответственность прежде всего перед богом, а затем уже и перед общиной. А община резнику доверяет. Можно, конечно, сделать вид, что ничего не произошло, не было иголки, и все тут. В конечном счете, никто не узнает, была она или нет. Но как быть со всевышним? Бога не обманешь. С недосягаемой высоты он видит все, что творится на этом свете.
