Я воровато огляделась и едва не взвизгнула от неожиданности, обнаружив гнома прямо за своей спиной. Густо покраснела и стыдливо вернула обратно на полку крохотный экипаж-самоходку, выполненный настолько искусно, что казалось — это маги уменьшили настоящий.
— Так че надоть-то? — уже не хмуро, а слегка насмешливо повторил свой вопрос гном, придирчиво осматривая меня уже вблизи. — Ежели шо, меня Варт звать.
— Злата, — сконфуженно улыбнулась я в ответ, не зная, куда девать руки и смущение. — Вы меня простите за неуемное любопытство, там, где я жила, ничего такого нет, вот и потеряла голову от восторга. Я же последние полгода в мастерской работала, но к нам, если что удивительного и попадало, так разве только дежурный базовый пульт. А у вас тут и вещатели, и говорильники, и даже игрушки…
Я не удержалась от мечтательного вздоха, вновь задержав взгляд на самоходке. Грех жаловаться на любовь близких и заботу матушки, но из игрушек в детстве у меня были лишь тряпичные куклы, сшитые ею самой, да деревянные фигурки, вырезанные отцом. В то время для меня они были самыми прекрасными и дорогими, но сейчас, глядя на гномьи чудеса, я понимала, какими на самом деле они были простыми и незатейливыми.
— В мастерской, говоришь? — скептично хмыкнул гном, задумчиво потеребив себя за бороду. — Поди, великим мастером?
Я не уловила в тоне лавочника издевки, так что посмотрела на него не обиженно, а с укоризной.
— Ну что вы такое говорите. Меня только-только на должность младшей служащей назначили. Будильники там всякие да светильники доверяли. Где кристалл заменить, а где пружинку. — Я с легкой грустью вздохнула, наверное, только сейчас окончательно осознавая, что это все в прошлом. — Я ж о том, что когда-нибудь увижу все эти чудеса, только и могла, что мечтать.
— А ты мне сразу понравилась, — неожиданно заявил гном, улыбаясь в бороду как-то по-особому хитро. По-гномьи. — Так че, говоришь, купить хошь?
— Ой, точно! — Я снова смутилась, но на этот раз уже из-за своей забывчивости. — А у вас есть чарофон?
— Отчего ж нет, есть! — даже обиделся лавочник и махнул рукой, приглашая следовать за ним. Шли недалеко, всего лишь к следующему стеллажу. — Вот! Какой на тя глядит?
На меня глядели… Все!
А я на них. Они на меня… А я…
Я окончательно потеряла дар речи. Маленькие и большие, круглые, кубические, треугольные, цилиндры, в форме звезды, месяца и даже башенки с окошечками и черепичной крышей! Нейтрально-белые, весело-желтые, спокойно-голубые и азартно-разноцветные. И все без исключения в причудливых узорах и на резных подставках. Я протягивала пальцы к одному, но не решалась касаться, и переключала внимание на другой. Рассматривала третий и мечтала о четвертом. Мамочки мои! Да я так платье никогда не хотела, как эти ночники!
