большую, великую, уважаемую в мире страну; сильную армию; системы бесплатного обеспечения квартирами (а также отсутствие кредитов и процентов), хорошего образования и здравоохранения, детского отдыха, многочисленных кружков для детей; промышленность и сельское хозяйство; культуру и веру в нужность своей стране; большие гуманитарные идеологические смыслы и цели; прозрачность границ на постсоветском пространстве; опеку государства за своими гражданами; дружбу народов; независимость политики своей страны; ощущение безопасности; отсутствие безработицы; низкую стоимость воды, электроэнергии, газа.
Получили: свободу и конкуренцию; отсутствие веры в светлое будущее; дегуманизацию; открытие границ со всеми государствами мира, а не только с бывшими социалистическими странами (теперь беспокоиться приходится не столько о том, выпустят ли тебя из своей страны, как о том, впустят ли в ту или иное место на планете, желаемое для посещения или переселения); возможность роста материального уровня, которая зависит от личных качеств человека.
«Запад больше всего опасался… советской экономики».
Маргарет Тэтчер, премьер-министр Великобритании в 1979–1990 годах
С 1960 по 1985 год производство электроэнергии в СССР — а это один из важнейших экономических показателей — выросло ровно в пять раз. Еще больший прогресс наблюдался в области международной торговли: за те же годы советский внешнеторговый оборот вырос в 14 раз, с 10 млрд до 142 млрд рублей. Если в 1950 году СССР торговал с 45 странами, то в 1986-м уже со 145. Этого экономического темпа и опасался Запад.
В 1980-е годы крушившим советский строй «бульдозером перестройки» стали работники заводов и фабрик. Изучавший социологию рабочего движения и реформы того времени Борис Иванович Максимов дает такую периодизацию этапов:
• первый: активное участие рабочих в действиях по улучшению советского строя под знаменем социализма и с риторикой идеологии рабочего класса;
• второй: переход от улучшения социализма к критике советских порядков без отказа от социализма в целом, хотя рабочих и использовали в качестве разрушителей системы;
• третий: рабочие поддержали переход к рынку, но молча. Они выступили в роли соисполнителей преобразований сверху. Они следовали иллюзиям народного капитализма, за прежнюю систему не держались, новая не пугала ввиду незнания и непонимания того, что происходило;
• четвертый: кардинальный переход к протесту против новых порядков. Недовольство ими стало всеобщим, его усилило возмущение большим обманом. Это восприятие не вело к практике, рабочие находились под гипнозом неотвратимости (необратимости) реформ, входили в положение руководства, лишения воспринимались как неизбежные, почти как стихийные бедствия.
