. Зашла внутрь. Заведение было большим, двухэтажным, просторным, с высоченными потолками и огромными окнами. За окнами тек трафальгарский трафик, сновали в броуновском движении бестолковые туристы, твердой поступью шли или бежали местные жители. Заведение было большим. И почти совсем пустым.
Кабинет управляющего располагался на первом этаже, почему-то с молочно-белыми оконными стеклами в высоких рамах. Пожилой плешивый мужчина в старой, но хорошо накрахмаленной сорочке – у нее почему-то был чуть заломлен один уголок воротника, как будто неаккуратно погладили, а переглаживать не захотели, – в аляповатом, широком, давно вышедшем из моды галстуке и в пиджаке с обсыпанными перхотью плечами поговорил с Кадри несколько минут, о том о сем, и взял ее на работу официанткой с зарплатой 1900 фунтов в месяц по завершении трехмесячного испытательного срока. Как она вскоре узнала, из-за «безрыбья» неделю назад уволились двое, и работать стало совсем некому. Мистер Байрнсон – так звали управляющего – вызвал Эгле и приказал ей ввести Кадри в курс дела.
Эгле оказалась девчонкой приятной, спокойной и невозмутимой. Через час Кадри усвоила все нехитрые тонкости заведения, познакомилась с официантками и ребятами на кухне. С Эгле Кадри определенно повезло: Эгле снимала квартиру в складчину с другой девушкой из Литвы, а та взяла и неожиданно уехала неделю назад насовсем. Место пустовало, и Кадри, недолго думая, согласилась. Вечером, после смены, вместе поехали домой.
– Ты не расслабляйся, – рассмеялась Эгле, – нам еще полтора часа пилить, а то и больше.
За десять минут они дошли пешком до Чарринг Кросс, за час десять доехали на электричке Саузерн до Вулвич Арсенал, пересели на 625-й автобус и потом еще долго – не меньше получаса – тряслись по ночному Лондону. Для первого дня новых впечатлений у Кадри было более чем.
– Ну вот и приехали, – Эгле показала на противоположную сторону улицы.
Это был типичный старый трехэтажный дом-сарайчик, стоящий на перекрестке Гилбоурн-роуд и Кингсдэйл-роуд. Двуспальные апартаменты, как со вздохом сказала Эгле, стоили здесь 880 фунтов в месяц, что по меркам современного Лондона и жилья не за сотню километров от центра и не в рассаднике преступности было вполне по-божески. Помимо арендной платы, десять раз в году требовалось платить муниципальный налог. Это были десять платежей по 220 фунтов каждый. Лифта не существовало. В доме – лестничный пролет, на каждой площадке по две квартиры разного состояния убитости. Во всех квартирах газ, стоящий в месяц еще около 30 фунтов. Паршивенький интернет обходился в 12 фунтов в месяц.
