— Мама!!!
Северин уже бежал прочь. Он вылетел из зарослей в вихре содранной листвы. В ограде зияла старая брешь. Шоссе в этом месте огибало скалы и уходило в сторону, точно повторяя контуры побережья. Ответвление дороги, каменистая тропа, спускался к валунам, чтобы окончиться тупиковой площадкой в пятидесяти метрах от кромки прибоя.
«При мне нет фонаря».
Северин на стал возвращаться, отраженного свечения луны хватало, чтобы разглядеть ровный асфальт, шершавый камень, очерк тяжелых скал и едва заметное шевеление чахлой зелени.
— Отец!
Мику никто не ответил.
Северин осторожно пошел вперед, держа в опущенной руке почти бесполезный пистолет. Он ощущал сонное дыхание ночного моря. Кучки сгнивших водорослей с чавканьем разъезжались под ногами. У самой площадки горел одинокий фонарь, питавшийся, должно быть, энергией ветра. Мачта с вертушкой стояла неподалеку, ночной бриз, который дул с суши, крутил ее вовсю.
Площадка оказалась пуста. Северин остановился в тени. Причина для осторожности была — гремели камни в скалах. Этот звук повторился несколько раз, потом нарисовались темные силуэты, мелькнули звездочки зажженных сигарет.
Двое, сблизив головы, обменивались отрывистыми фразами. На поясе у незнакомцев болтались компактные излучатели.
Мик прижался к скале, потом отступил на шаг. Скрипел флюгер ветряка. Двое, договорив, быстро пошли верх по дороге и вскоре исчезли.
Мик вытер со лба холодный пот. Потом он вошел в воду, опасаясь сквозь прозрачный слой моря увидеть на дне тело матери, и чуть не упал, оступившись на скользких валунах.
— Эй!
Голос отца, раздавался справа. Северин вернулся, и, раздирая кожу о колючие кусты, он пролез к основанию скалы. Отец был там, он сидел на корточках, рядом с темной неподвижной грудой.
— Это она. Возьми мой уником, позвони в больницу и в преторию, пускай сюда подъедут.
— Мама умерла?
— К счастью, нет, — все так же сдавленно ответил отец. И добавил не без фатализма. — Но не знаю, к лучшему ли это.
Мика колотило. Он отвернулся, не в силах смотреть.
Отец вытащил и закурил сигарету.
— Мой долг — заботиться только о Марго, но ты иди к своей сестре, она девушка и она в опасности.
Когда Мик вернулся на виллу, чужие люди уже ходили по комнатам, а Нина сидела в кресле, сонной птицей забившись в угол.
— Ты знала заранее? — холодно спросил Северин.
— Нет.
— Ты не докажешь этого никогда.
— Я готова поклясться, чем захочешь.
— Будь оно проклято, это твое предвидение.
— Я прокляла свой дар первой.
