Кертис поднял руку, и Уайт замолчал, словно щелкнули выключателем.
— Я думаю, в нашей нынешней беседе мы можем ограничиться лишь рассмотрением температуры. Погодные условия, состав атмосферы и степень влажности могут быть подробно рассмотрены позже, — заметил Кертис, — но сейчас давайте остановимся на температуре. В этой комнате есть люди, которые испытали температуру выше четырехсот градусов. Если они при этом защищены какой-нибудь системой жизнеобеспечения, например, скафандром или механическим устройством, то вполне можно допустить, что человек может жить и работать при такой высокой температуре. Но русские утверждают, что такое жизнеобеспечение на Венере не требуется, потому что их зонд приземлился и обнаружил, что там не жарче, чем в окружающей нас пустыне летом. Господа, я бы хотел, чтобы вы высказались о вероятности такого заявления. Только, пожалуйста, покороче, в двух-трех предложениях. Мистер Уайт?
Седой откашлялся и опять нервно облизал губы.
— Мне трудно в это поверить, — сказал он.
— Было бы лучше, если бы вы заняли какую-то определенную позицию, — нахмурился Кертис. — Позже, при необходимости, вы можете изменить свое мнение, но что вы думаете прямо сейчас?
— Я этому не верю, — низким голосом произнес Уайт.
— Генерал Слэйтер?
— Отрицательно.
— Адмирал Лоутон?
— Все говорят «горячо», одни русские заявляют «прохладно». Я соглашусь с большинством. Флот отвечает «ниет». — Он улыбнулся своей шутке, но его никто не поддержал.
— Генерал Фарсонс?
— Это трюк! Не знаю, что они задумали, но они пытаются продать нам кучу чепухи. Конечно, я этому не верю!
— А теперь, пожалуйста, капитан Борг, — обратился Кертис к другой стороне стола.
— На том основании, что это противоречит всему, что мы изучили, а также потому, что я никогда не доверял советским методам заявлений пост-фактум, у меня нет веры в их последнее утверждение.
— Холмс?
— Ну, с научной точки зрения, я полагаю, что нашей обязанностью является не верить чему-либо, пока нам не предоставили для этого достаточно серьезных оснований. Мы ведь не полагаем на пустом месте, что дважды два равняется четырем. Мы проверяем это уравнение, видим его истинность, и только поэтому ему верим. Это то же самое, если кто-то даст мне камень и заявит, что это золотоносная руда. Я…
— Холмс! — рявкнул Кертис, и Джим тут же прервал свои рассуждения.
— У меня нет причин верить последнему заявлению русских, сэр, — подытожил он.
— Ломбарди?
— Нет, сэр. Я не согласен с ним.
