— Не потеряй два эскадрона!.. — на излете выдохнул Медлявский, но из-за стука пулемета его вряд-ли кто услышал. Его потряхивало. Руки и ноги от возбуждения тряслись.
Лес гудел удаляющимся топотом копыт.
* * *
Они отогнали красных. Но здесь, в этой лесной войне, где не было фронта, и не было участков, которые нужно захватить, победа или поражение определялась тем, кто потерял больше солдат. И если в первых стычках победа была за отрядом, то на последней, красные все отыграли, может даже с лихвой. Медлявский оглянулся на идущий за ним конвой. Они потеряли почти половину солдат-поводырей. Многим лошадям приходилось идти самим «по-табунному», и пока спасала только выучка коньков. Даже переправа по замерзшей реке прошла спокойно. Но стоило случиться ситуации, когда нужна рука на поводе — например близкая волчья стая, или иной лошадиный страх, — кони побегут, и некому будет их остановить…
Медлявский машинально хлопнул себя по планшетной сумке Гиммера, которая теперь была у него. Скоро надо опять остановиться на привал. Людям надо согреться и поесть горячего. Обходя идущих по снегу лошадей, к Медлявскому в голову конвоя подъехал Гущин. Пристроил своего коня рядом.
— Как Гиммер? — Спросил Медлявский.
Там, в прошлом бою, Медлявский не ошибся, когда увидел Гиммера лежащим в сугробе. Позже выяснилось, что его выбили в самом начале нападения, он получил две пули в грудь, и не успел отдать ни одного приказа. Теперь Он, и еще несколько раненных ездовых, ехали на привязанных к лошадям самодельных волокушах, в конце колонны.
— Плохо, — дернул плечом Гущин. — В городе, при врачах, может выходился бы. А здесь… не жилец. — Гущин оперся рукой на луку седла. — Хорошо еще, что у нас достаточно лошадей. Кстати, вы заметили, в бою почти не постреляли наших лошадей? Попали только в трех, скорее всего случайным порядком. Как вы себе это объясняете?
— Очень просто, — Медлявский наклонился в седле, уберегаясь от тяжело нагруженной снегом еловой лапы, повисшей у него на пути. — Они знают, что мы везем. И собираются увезти наш груз, куда нужно им. А как это сделаешь без лошадей? Поэтому и стреляют осторожно. С их точки зрения, лишние здесь только мы.
— Именно что знают, — согласился Гущин. — Если бы тот проклятый ящик при погрузке не рассыпался. А так, о нашем грузе наверно и в Петрограде шепчутся. Как все бестолково, прямо нет слов!
Некоторое время ехали молча.
— Послушайте, Андрей Севастьяныч, — с каким-то внутренним трудом заговорил Гущин. — С выходом Гиммера, вы как старший, встали на командование. Хочу спросить, — что вы думаете делать? Положение у нас аховое.
