– Простите, я немного отвлекся, – сказал Петрус; вырванный из своих размышлений, он ничего не понимал, но не хотел неприятностей.
Перевозчик зашагал дальше.
– Многие в наши дни забывают об истоках, – с гневом и печалью проговорил он, – и это добром не кончится.
– Не будешь ли ты так любезен заткнуться хотя бы до завтра? – прошептал Маркус.
– Я думал о другом, – ответил Петрус, – у меня в голове кавардак и в животе пусто.
– Он еще думает о еде, – заметил Маркус, оборачиваясь к Паулусу.
– Кстати, – сказал Петрус, – память деревьев, шепот елей, дыхание мира – я был сыт этим по горло еще в Сумеречном Бору, так что не будем начинать по новой здесь.
Паулус отвесил ему подзатыльник.
– Закрой свою беличью пасть, – рявкнул он, – я не желаю слышать, как ты богохульничаешь.
Петрус укоризненно потер свою шерстку.
– И что это, в конце концов, за город мертвых? Если мне ответят, я, может, и помолчу.
Паулус вздохнул и пошел в начало цепочки ходоков к перевозчику.
– Не могли бы вы указать нам дом чая, открытый в такой час? – спросил он.
– Я отведу вас, – предложил перевозчик, бросив удрученный взгляд на Петруса. – К тому же вы сможете там переночевать.
Он немного помолчал, и вдруг на его мордочке выдры от уха до уха расплылась широкая улыбка.
– По крайней мере, с ним не заскучаешь, – сказал он.
Вскоре они добрались до ворот Ханасе. Улицы были узкими, но, поднимаясь к вершине холма, они прошли мимо огромных садов, откуда неслись заволакивающие город серые хлопья. За опоясывающей сады оградой было темно, едва угадывались очертания деревьев, камней и каких-то других, более округлых форм, из которых, казалось, и вылетали пепельные чешуйки. Петрус, позабывший и про мигрень, и про голод, молча следовал за своими спутниками, поражаясь странной атмосфере города. По дороге им встречались толпы эльфов, которые разгуливали в ореоле бесшумных частиц вдоль красивых домов с деревянными галереями, где стояли низкие столики, окруженные удобными подушками.
– Дома паломничества, – сказал перевозчик Паулусу, указывая на один из них. – Вы могли бы провести ночь и там. Но мне думается, ваш друг нуждается в более убедительном опыте.
На самой верхней точке города они остановились перед погруженным в темноту зданием. На деревянной дощечке, прикрепленной справа от входа, был просто изображен знак чая.
– Самый древний дом чая в Ханасе, – пояснил перевозчик.
– Надеюсь, у них найдется место, – сказал Маркус. – Я совсем уморился.
