— К черту! — рыкнул Дайкоку и встал.
Кофуку выглянула из храма и пробормотала:
— Но Вадим же святое орудие… Вы можете провести Очищение вдвоем…
— Нет, — процедил Дайкоку, — Вадим еще неопытен. Это совершенно очевидно, иначе при первых же признаках уничтожил бы мальчишку, не слушая никаких возражений.
Он развернулся, поклонился Кофуку и вышел из храма.
— Куда вы? — спросила Хиёри, нервно теребя собственный хвост.
— К другим богам, — последовал ответ. — Нам нужен еще хотя бы один шинки. А ты, — Дайкокку бросил зверский взгляд на Юкине. Тот сжался, с зареванного лица глянули совершенно несчастные глаза. Мужчина рассмотрел всё это, но ничуть не смягчился. — Дернешься с места — найду и убью.
Боги предпочитали не рисковать своими служителями. В первую очередь, Очищение было опасно для их орудий.
Дайкоку вернулся с Маю. Та внимательно рассмотрела состояние Ято и укоризненно покачала головой, повернувшись к Вадиму:
— Как ты такое допустил? Ты же святое орудие! Ты должен направлять его, а не потакать слабостям.
Вадим нервно закусил губу. Как же он раскаивался!
— Этого больше не повторится, только помогите ему.
Юкине оглянуться не успел, как его вытащили в середину храмового двора.
— Сними рубашку, — велел ему Дайкоку.
— Зачем это? Не буду ничего снимать, — огрызнулся Юкине.
— Сними! — сжал кулаки Вадим. — Немедленно! Ну!
Юкине неохотно потянул куртку с плеч и испуганно охнул, услышав знакомый писк из-за спины.
— Вкусно пахнет…
Побелев, он оглянулся и видел, как из его собственной лопатки торчит круглый глаз. Юкине завертелся, пытаясь рассмотреть получше, и протянул руку, пытаясь сковырнуть гадость со спины. Наощупь тот был склизким и чувствовался как продолжение собственного тела.
Мальчишка не видел, но слышал, что голосов становилось все больше. А это значило, что глаз был не один. Скверна тянулась от плеча до поясницы.
— В круг! — скомандовала Маю, передернувшись от омерзительного зрелища.
Побелев как мел, Вадим шагнул вперед и вытянул руку, повторив действия Дайкоку и Маю.
— Мы очистим дух, служащий богу Ято и сохраним имя, дарованное ему, — низкий голос шинки Кофуку был наполнен силой.
— Искупив всю грязь и низость, будет прекрасна, честна и праведна сия душа, — голос Маю вторил ему.
— Что?.. — замер на месте Юкине, непонимающе глядя на всех.
— Да очистится он через Омовение! — выдохнул Вадим.
И они синхронно провели черту, заключая Юкине в треугольник. Слепящее сияние белым пламенем вырвалось из земли. И только у Вадима защитная черта переливалась радужными разводами, как мыльный пузырь.
