— И пойду. Думаешь, не пойду?
Они молча зашагали к соцгороду, искоса посматривая друг на друга. — Ты же машину хотел строить? Раздумал? — спросил Толя.
— Нет, не раздумал. Только этот подшипник не подойдёт мне — не тот размер. Он для грузовой, а я легковую буду делать…
— Ну, а я — грузовую, — внезапно решил Толя. — Мне подойдёт…
— Тебе подойдёт, — согласился Павлик.
И опять они несколько шагов прошли молча. Толя подобрал валявшийся прутик и начал нахлёстывать им изгородь, которой были обнесены недавно посаженные тополя.
— Тебе хорошо машину делать… Ты вон на легковых ездишь… Павлик пренебрежительно махнул рукой:
— Ну и что же? До проходной прокатился, только и всего.
— А на завод не ездишь?
— Могу и на завод попроситься, а что толку? Папа не разрешил в цехи ходить без него.
— А ты с ним…
— Ему всё некогда. Один раз показал главный конвейер, и то не весь…
— А я вчера весь посмотрел — от начала до конца. Два раза прошли, всё как следует разглядел, — похвастался Толя.
— Два раза! Подумаешь! Я в моторном корпусе три раза был и то ещё плохо в моторе разбираюсь. Там сидеть да сидеть надо, пока сообразишь, что к чему.
Толя бегло взглянул на Павлика. Вот как! Павлик уже побывал в моторном корпусе! Он завязал полезное знакомство: если уж самому не пришлось посмотреть, как собирают моторы, то, по крайней мере, есть кому рассказать, что там делается.
— Вот мы и пришли, — оказал Павлик.
Толя помнил этот дом, большой, четырёхэтажный, — перед ним они воевали за подшипник. Павлик повёл его мимо подъезда внутрь двора, к длинному сараю со множеством дверей. Открыв одну из них, он полез куда-то наверх, под стропила и позвал к себе Толю.
Толя проворно вскарабкался на чердак. Там был полумрак, и Толя с минуту простоял, не шевелясь, пока глаза привыкли к темноте. Он увидел Павлика на коленях перед большим фанерным ящиком.
— Иди сюда! — сказал Павлик. — Сначала я всё это дома держал, а потом, когда много набралось, перенёс сюда…
Ящик наполовину был заполнен автомобильными частями. Здесь лежало с полдюжины подшипников самых разных размеров, старые поршни с блестящими шлифованными стенками, ржавые шатуны, всевозможные шестерёнки, болты, гайки.
У Толи разгорелись глаза. Вот это да-а! Сразу видно, что человек по-настоящему взялся за дело — вон сколько всяких частей накопил. Он так и сказал Павлику:
— Здорово ты набрал!
Павлик был доволен произведённым впечатлением, но счёл нужным пренебрежительно пожать плечами:
