И она умолкла в ожидании ответа.
— Да, — ответила мисс Галбрейт. — Отец некоторое время находился в Калькутте. По делам. Когда в 1920 году началась война, он вернулся и стал работать в конторе, но часто говорил, что хотел бы снова вернуться в Индию. Однако моя мать не очень любила чужие страны, и, конечно, нельзя сказать, что там был здоровый климат. Не знаю… может, вы хотите видеть моего отца? Правда, сегодняшний день для него не из лучших…
Она провела их в маленький черный кабинет. Там в потертом кожаном кресле восседал пожилой джентльмен с белыми моржовыми усами. И пока его дочь представляла визитеров, он, чуть склонив голову набок, рассматривал Гвенду с явной симпатией.
— Память часто подводит меня, — сказал он не очень внятным голосом. — Холидей, вы сказали? Нет, я не помню этого имени. Знал я мальчика в йоркширской школе, но это было более семидесяти лет назад.
— Мы полагаем, что он арендовал «Хиллсайд», — напомнил ему Джайлс.
— «Хиллсайд»? Что такое «Хиллсайд»? — Одно веко мистера Галбрейта прикрылось и снова открылось. — Там жила Файндисон. Замечательная женщина.
— Мой отец мог арендовать этот дом с мебелью… он тогда только что вернулся из Индии.
— Из Индии? Из Индии, вы сказали? Вспоминаю мужчину, военного. Знал этого старого мошенника Мохаммеда Гассана, который надул меня с коврами. У военного была молодая жена и ребенок — маленькая девочка.
— Это была я, — твердо заявила Гвенда.
— В самом деле, что вы говорите? Да, да, время быстро летит. Так как же было его имя? Хотя обставленный дом… да… миссис Файндисон была отослана в Египет или еще куда-то на зиму… словом, ради ерунды какой-то. Как же все-таки было его имя?
— Холидей, — подсказала Гвенда.
— Верно, моя дорогая, Холидей. Майор Холидей. Славный парень. Очень хорошенькая жена, совсем молоденькая, блондинка, хотела жить поближе к родным или что-то вроде этого. Да, очень хорошенькая.
— А кто были эти ее родные?
— Понятия не имею. Ни малейшего представления об этом. А вы не похожи на нее.
Гвенда чуть было не сказала: «Она была моей приемной матерью», но вовремя остановилась, потому что это могло внести путаницу, и только спросила:
— А как она выглядела?
И вдруг услышала в ответ:
— Выглядела встревоженной — вот как она выглядела. Встревоженной. А майор этот — очень славный парень. С интересом слушал мои рассказы о Калькутте. Не то что эти молодые люди, которые никогда не покидали Англию. Ограниченные люди — вот они кто. Но я-то повидал мир. Так как его звали, того армейского парня, который хотел снять меблированный дом?
