Мирные завоеватели | страница 68
И враг этот бросил вызов.
Двадцать шестого октября в магазин «Артиг и Вейс» вошел толстый китаец и передал одному из приказчиков письмо, прося вручить его Вотану. Сам же он, повертевшись в магазине, незаметно вышел, и никто не обратил на это обычное событие никакого внимания. Каково же было удивление приказчиков, когда в магазине появился сам управляющий и начал расспрашивать о китайце, принесшем письмо. Много жестоких упреков посыпалось на голову оторопевших и испуганных приказчиков. Они с трепетом смотрели на красное от гнева лицо и дрожащие губы Вотана.
Причина гнева и тревоги старого управляющего торгового дома «Артиг и Вейс» была понятна.
Китаец доставил ему письмо от Нохвицкого, писавшего, что он бесповоротно решил разоблачить деятельность фирмы и назвать лиц, принимающих участие в шпионской и осведомительной деятельности в пользу Германии и иностранных держав несмотря на то, что они пользовались гостеприимством и покровительством России. Нохвицкий в письме своем заявлял, что не остановится ни перед чем и что выдаст даже самого себя, если понадобится, но не позволит, чтобы в России долее существовала германская торговая фирма, не только служащая враждебным государствам, но радующаяся несчастью вскормившей ее страны.
Письмо заканчивалось словами:
«Ждите меня!»
И Вотан ждал.
Ждать, однако, ему пришлось недолго. Двадцать восьмого октября к нему по телефону позвонил важный чиновник, живший в его доме и, не называя себя, сказал:
— Я должен предупредить вас, что к нам поступило заявление Нохвицкого, который указывает на весьма компрометирующую вас деятельность вашего универсального магазина и перечисляет места и обстоятельства, при которых происходили события, могущие послужить во вред вам и фирме. Самое важное из всего этого, однако, заявление Нохвицкого, что он, одновременно с донесением нам, делает такое же сообщение и другим учреждениям и лицам.
«Началось!..» — подумал старик, и сердце в нем упало.
— Что же делать?..
Вопрос этот, заданный робким, нерешительным голосом, с головой выдавал всегда самоуверенного и важного Вотана.
Это почувствовал чиновник и после долгого молчания ответил вопросом:
— А скажите, вы очень опасаетесь этих разоблачений?
В старом Вотане, испытанном в боях с жизненными обстоятельствами, вдруг поднялось чувство самозащиты.
«Мы еще поборемся!» — подумал он, и тотчас же голос его приобрел прежний уверенный тон и убедительность.
Старик заговорил:
— Вы знаете, — сказал он, — что от злого человека не убережешься, а Нохвицкий не только злой человек, но и недовольный мною, так как я не принял его на службу торгового дома «Артиг и Вейс».