— Правительство, кажется, может быть мной довольным? — заметил, криво улыбнувшись, Вотан. — Я сделал свое дело и поставил все… предприятие очень широко.
При этих словах Вотан рассмеялся сухим и почти беззвучным смехом.
По красивому лицу капитана скользнула веселая и несколько лукавая улыбка, и он поклонился.
— Правительство чрезвычайно довольно вами! — сказал он. — Но правительство полагает, что вы будете гораздо свободнее в своей деятельности, когда при вас будет человек, который поддержит непосредственные связи как с Берлином, так и с теми лицами, которые находятся с нами в деловых сношениях. Я провел довольно долгое время в Индии, Китае, а последние три недели я жил в Японии, где у меня отличные и дружеские отношения.
Кстати, — добавил после минутного молчания капитан, — перед отъездом я имел честь откланиваться его высочеству принцу Генриху, который, как вам известно, особенно интересуется Тихим океаном и считает, что ареной будущего международного спора будут именно здешние воды. Его высочеству угодно было приказать мне передать вам его искренний привет и пожелания долгой жизни на пользу нашей дорогой родины.
Вотан вышел из-за стола и протянул обе руки приезжему.
— А я думал, — сказал он, — что в Берлине произошли перемены в правительстве и старого Вотана забыли. Там могут думать, что Вотан только коммерсант, но он, поверьте мне, капитан, и — политик. Вы убедитесь в этом сами. Здесь все подготовлено, все предусмотрено. Я вспоминаю пребывание принца в моем доме и считаю это время счастливейшим в моей жизни.
Через несколько минут в чертежную вышел Вотан вместе с приезжим и, к удивлению клерков, представил им их нового начальника.
Вольф начал знакомиться с каждым, беседуя с ним и расспрашивая о его прошлой службе и о делах, которыми он заведует.
В тот же день, после закрытия магазина, в клубе для приказчиков и клерков торгового дома «Артиг и Вейс» шли оживленные разговоры о новом служащем, которого с таким почетом и даже долей тревоги, очень чутко подмеченной служащими, встретил и водил по всему огромному зданию торгового дома сам всемогущий Вотан.
Когда молодые служащие вышли на площадку, где был устроен теннис, и начали игру, неожиданно появился и тот, о ком так много говорилось в этот день среди служащих торгового дома. Он быстро перезнакомился с собиравшимися играть клерками и просил принять его в одну из партий. Вскоре игра началась.
Ловкость, изящные движения и необычайный навык к игре очень всем понравились, и Вольф сразу приобрел особые симпатии у молодежи. Когда его хвалили и расспрашивали, где он научился так мастерски играть, он весело улыбался и, пожимая плечами, говорил:
