Страшная... дикая мысль родилась в моей голове, но поможет ли она мне? Не раздумывая ни минуты, я бросился в отделение полиции. Дорогу туда я знал хорошо — отца постоянно вызывали на допрос, пытаясь поймать его на кражах, но улик против него не было. Полицейские догадывались, что я могу помогать отцу, расспрашивали меня, но я, конечно, молчал. Теперь я готов говорить!
На входе меня встретил дежурный.
— Ты чего тут забыл, малец? — спросил он меня строго.
— Мне следователь нужен!
— Тебе? — дежурный, явно, был удивлен. — Шел бы ты домой, а то родителям позвоним.
Осознание того, что меня сейчас выгонят, а что еще хуже — позвонят отцу, придало мне сил.
— Дяденька — полицейский, — взмолился я, — пожалуйста, не надо. Я знаю, кто сегодня квартиру ограбил, знаю, где все украденное, но я боюсь говорить.
— Ты что такое говоришь? Погоди, сейчас позову кое-кого.
Знаешь, Петя... вот до сих пор страшно становится от мысли, что сотрудник мог меня просто прогнать тогда, но он не сделал этого... Видно, после встречи с Верой, там, на небе, все же заметили меня...
Дежурный позвал следователя, меня отвели в кабинет, позвали женщину из отдела по работе с несовершеннолетними, мне даже чаю налили горячего и дали булку... я все рассказал. Все, что знал: как воровал с отцом, как он сбывал награбленное, как бил меня и маму... Следователь, крупный мужчина, меня не перебивал, только с каждым моим словом, все суровей становился.
— Ты понимаешь, что, если ты соврал, тебя накажут? — спросил он строго.
— Да, но я не вру! — крикнул я, боясь, что мне не поверят.
— Мы все проверим, — продолжил он. — Почему ты «сдаешь» нам своего отца?
— А отец ли он мне? — спросил я его. — Я не хочу так больше жить, вы меня лучше в интернат отправьте, только от него заберите!
Следователь посуровел еще больше и ничего мне не сказал... а потом... потом начались сильные перемены в моей жизни: отца взяли дома с частью награбленного. Я при этом присутствовал. Как только он понял, что это я его сдал — набросился на меня. Не знаю, откуда, но в его руках оказалась заточка... она чудом не задела печени, прошла по касательной — теперь у меня на всю жизнь печать предателя и отцеубийцы... Почему? Отец умер в изоляторе — организм не выдержал ломки... Скажешь, что не я его убил, а наркота... Ты прав, но предал его... нарушил Божью заповедь...
После больницы меня сразу перевели в интернат. Казалось, что наступил рай, но не тут-то было: там царили свои правила и свои законы. Первое время там мне приходилось тяжело, но я освоился.
