Знаешь, а я не помню, как хоронили маму... совсем... Может, моя память все же позволила мне хоть что-то забыть? Зато помню, как началась моя жизнь «с отцом», потому что родитель сразу решил сделать из меня мужика, по своему образу и подобию! Тварь! Жаль, что его не убили сразу после смерти мамы или раньше — я бы лучше в детдоме жил, чем с ним.
Знаешь, какая разница между зверем и человеком? Зверь рождается таким от природы — это его сущность, заложенная Создателем, а вот человек зверем становится сам. И я таким зверем стал, но не матерым — куда мне! Маленьким, озлобленным волчонком стал жить. За годы так привыкаешь к звериной шкуре, что избавиться от нее очень сложно. А я не просто к ней привык, я в нее врос. Она стала моей броней, защитой от всех ужасов мира.
Отец каждый день кулаками вдалбливал в меня «великое» правило жизни: или ты, или тебя. Так я и жил, потому что не знал другой веры, мне никто не говорил, что существует другая правда.
В первый класс я пошел в вещах, которые мне отдала тетя Лена от своего старшего сына. Первое время надо мной смеялись, но, получив несколько синяков и оплеух, отстали. Учителя пытались со мной говорить, но я всегда молчал. Они пожимали плечами, а за моей спиной жалели.
Спросишь, куда смотрели органы опеки? Ха! Тут все было предельно просто. За неблагополучными семьями в нашем районе присматривала потрепанная жизнью женщина. Почему потрепанная? А вид она такой имела: сорок лет, ни мужа, ни детей, только багаж неразделенной любви и лишнего веса за плечами, и должность хорошая. Вот эта разукрашенная дама и стала моей новой «мамой».
Я тебе уже говорил, что отец мой был красавцем, пока пьянство и наркота его не съели совсем. Он эту тетку охмурил давно, еще при живой маме. Отец ей — «любовь неземную», она ему — денежки и чистую постель. Когда отец стал вдовцом, он с этой бабой в открытую начал жить... По гостям любил с ней ходить. А у этой дуры знакомые все богатые были, вот папенька и приглядывал, у кого что стащить. Откуда знаю? А он меня стал «на дело» брать. Я в форточку влезу, окно ему открою, и все.
Сперва мы у этой, из опеки, жили. Но родитель долго не выдержал — не выпить шибко, не погулять. Вернулись в свою квартиру. Отец пил, приводил домой таких же алкашей и наркоманов. Я все реже там бывал, пропадал на заброшенном заводе, чердаках домов... Бродяжничал и воровал еду в магазинах... С каждым днем отец все больше падал на дно, теряя человеческий облик. А я торжествовал! У меня внутри жил монстр, который ждал его агонии и смерти...
