Губы Аллы расплылись в улыбке. Она распахнула дверцу, радостно плюхнулась на сиденье. Потянула ремень. И в этот миг я, будто меня основательно двинули чем-то тяжелым, задохнулся. Окаменел.
— Что это?! — я с трудом вытолкнул-выдохнул застывший воздух:
— Что?! — вздрогнула Алла. И, проследив за моим взглядом, расслабилась. — Фу! Как ты меня напугал! Это иллюзия.
Она протянула руку. Я осторожно коснулся ее — чуткие пальцы, нежная кожа и никаких ногтей.
— Нормально? Так можно?
Я перевел дыхание:
— Так — можно, — и, преодолевая неловкость, скомандовал. — Ну что, ученица? Начнем? Нас ждут великие дела!
Алла рассмеялась. Вдруг посерьезнела, заглянула мне в глаза и тихо, почти шепотом добавила:
— Дима, я так скучала…
Ком в горле встал прочно и основательно. Я попытался загнать его внутрь. Не преуспел. И тогда просто кивнул.
* * *
Стартовый гонг к посадке — будто звук трубы для боевого коня. Все так до боли знакомо — рев двигателей, шум зрительских трибун. И все совершенно по-другому. Я — в тренерской ложе. А около Миры — хрупкая фигурка в черном комбинезоне. Змеиный хвост по спине и упрямо сжатые губы — Алла.
— Последние мгновения… Пилоты садятся в машины, — надрывается комментатор. — И скоро мы узнаем имя победителя… Товарищи, еще есть время, чтобы попытаться угадать, кто же им будет!..
Но я не гадаю. Я просто знаю. Ведь упрямства моей жене не занимать.
