«Ангел», «Ягуар», «Сокол». Сейчас я увижу Миру… Резко, словно наткнувшись на стену, я остановился — около машины кто-то был.
— Мира, — шепот был едва слышен. — Мирочка, прости меня. Я не нарочно, я не знала… Прости меня…
Я оцепенел, боясь сделать лишнее движение, лишний жест. Застыл страшась выдать свое присутствие. Сбивчивый речитатив Аллы… Радость и смущение Миры… Потрясенный, я осторожно шагнул назад. И все отступал и отступал, пока ряд других машин не скрыл от мня девушку, гладящую, обнимающую флаер. И Миру, тающую под ласковой рукой.
* * *
Алла больше не появлялась. И я старался не думать о ней. Что бы я мог сказать после того, как выставил ее с занятия? И, тем не менее, в день экзамена подошел к стенду. Первой среди сдавших значилась фамилия Альметьева. «Ну вот и все. Еще одним флаеристом стало больше. Удачи на трассах» — подумал я, отходя.
— Эй, Димон! — окликнул меня Серж. — Ты знаешь, что твою старую «Химеру» отдали? Завтра новая будет.
— Как отдали?! — вскинулся я. — А почему мне никто не сказал? Я бы взял ее сам!
— Ну, не знаю. Надо было раньше думать.
— А кто хозяин?
— Можешь посмотреть. Ее сейчас как раз забирают.
— Спасибо! С меня причитается! — крикнул я уже на бегу.
Выскочил на поле, лихорадочно завертел головой в поисках Миры. И увидел ее. Рядом с новой хозяйкой — облегающий черный костюм, гладко зачесанные волосы, длинный хвост по спине. Алла.
Я остановился. Попятился, чтобы уйти незаметно. Бывшая ученица оглянулась.
— Дима! — окликнула она меня. — Дима! Я сдала!
— Знаю, — мне пришлось остановиться. — На отлично. Поздравляю.
— И Мира теперь моя.
— Да, знаю.
— Дима, я хочу… Нет, я прошу, чтобы ты учил меня.
— Чему? — я пожал плечами. — Все, что нужно, ты уже освоила.
— Я собираюсь участвовать в Гонках. С Мирой.
У меня отвалилась челюсть: женщина — в Гонках?! Такого еще никогда не было!
— Дима, ну пожалуйста! Мы обе тебя просим. Мира, скажи ему!
Я почувствовал прикосновение Миры. И тихое, на грани восприятия: «Помоги ей! У нее получится!..»
«А, может, и правда… — мелькнула крамольная мысль. Ведь именно такого Гонщика — способного понять и принять машину — я искал и почти отчаялся найти среди учеников, осваивающих азы вождения. — Но женщина в Гонках? Быть такого не может!»
«А еще, — шепнула Мира. — Она тебя любит…» Я поперхнулся. Ах, Мира! Чтоб ты понимала в людях!
Алла смотрела умоляюще. «А, гори все синим пламенем!..» Я шагнул к инструкторскому креслу, оглянулся:
— Чего ты ждешь, ученица?
