— Чувствую себя виноватым за бывшего, который так и не научился ходить на каблуках.
Багровые пятна румянца выступили на размалёванном косметикой лице. Послышались сдавленные смешки и тихий шёпот.
Публичное унижение не касалось таких, как Арсений! Да как он посмел так отозваться о самом прекрасном омеге в школе!
Но что еще интересней, из брошенного в адрес Принца замечания следовало, что вряд ли бы Родион стал упоминать об отношениях с омегой, если бы хотел их восстановить. А значит, пути назад нет.
Злость бурлила внутри, требуя выхода, но открыто грубить Сокольникову…
Принц не был самоубийцей. Смерив альфу уничтожающим взглядом, он развернулся и гордо удалился, высоко держа подбородок.
У Марка тряслись руки, когда альфа протянул ему учебники. Никто из них не проронил ни слова, чувствуя на себе десятки любопытных глаз.
* * *
После ухода последнего из репетиторов омега поспешил в комнату альфы, надеясь, что тот уже дома. Ему не терпелось поблагодарить его за то, что он сделал.
В спальне было пусто, и омега сел за домашку, пытаясь скоротать время и обуздать душевный порыв.
Интересно, чем они будут заниматься сегодня?
На карандаше, зажатом уголками рта, остались отпечатки зубов взволнованного событиями омеги.
Рядом пискнул телефон, сообщая об смс.
Номер принадлежал Родиону.
«Я ненадолго уеду. Вернусь когда смогу. Можешь ночевать у родителей или у меня. По всем вопросам обращайся к Павлу или звони. Займись учебой, а то на Новый год не возьму тебя с собой.»
Настроение тут же упало — две недели без Родиона, словно два месяца. Что ж, хочет Марк того или нет, но у него есть время и возможность подналечь на учебу, чем он и поспешил заняться в тот вечер, чтобы хоть немного отвлечься от грустных мыслей. Все-таки слова Родиона ясно говорили о том, что праздники они проведут вместе. Очень не хотелось разочаровывать своего альфу, ведь он показал, что Марк ему нравится, да и та поддержка в злополучном инциденте с Принцем тронула омежку до глубины сердца.
Точно! Нужно непременно доказать, что он того стоит! И ничем не хуже других.
На следующий день Марк был предельно сосредоточен в школе, чем даже немного удивил Антона, поинтересовавшегося с очень серьезным выражением лица, не заболел ли он.
Вечером Марку пришлось выдержать не самый приятный разговор с родителями. Заранее решив не спорить и дать папе высказаться, он слушал разгневанные речи родителя, опустив глаза в пол. Через час запал старшего омеги пошел на убыль, и когда Александр Иванович принялся обнимать сына и пустил слезу, Марк наконец рассказал обоим, что у них с Родионом все серьезно.
