Омега так и замер, впервые глядя на голого альфу при ярком освещении, не скрывающем не единой детали!
А посмотреть было на что — мощные ключицы крыльями разлетались в развитые плечи, мышцы груди и живота походили на идеальную анатомическую модель, равномерно бугрясь ниже шеи, глаже перетекая в пресс и последним толчком сходя на нет там, где внимания была достойна уже другая часть. Та, с которой Марк успел очень близко познакомиться пару минут назад.
Мужское достоинство Родиона снова вздымалось.
— Слюни подбери, — прежний Родион, ухмыльнулся в своей противной заносчивой манере, но Марк снова не успел ответить. Его уже заталкивали в душевую кабинку, куда он и сам торопился, боясь соприкоснуться с несносным альфой.
Оказавшись вместе под струями теплой воды, Родион поставил омегу перед собой и смыл все те следы, что с такой радостью оставил на паре. Затем бесцеремонно развернул к себе спиной и прижал.
Омега охнул, не ожидав такого поворота, но что еще могло произойти между альфой и омегой, между парой, между двумя обнаженными людьми в душе?
Широкие ладони прошлись по тонкому напряжённому телу, цепляя сморщенные пружинки сосков, разгоняя по телу кровь. Член омеги сжали в руке и передернули несколько раз. Марк задохнулся, капли воды попали в рот, но она была не такой горящей как семя Родиона. От ураганных мыслей колени дрогнули.
— Упрись в стену.
Омега подчинился без единого слова.
Боже, быть со своей парой для омеги это рай и ад одновременно. Ты будешь кричать от удовольствия и умирать от досады за то, что принимаешь и только. За то, что позволяешь ему все, превращаясь в безропотную марионетку, свихнувшуюся от радости оказываясь в теплых руках кукловода.
Альфа ногой раздвинул ступни шире, и сразу два пальца вошли до основания. Покоряющее движение заставило громко простонать и выгнуться от молнии, исходившей от напористых движений самца, спазмом простреливших нутро и дотянувшихся до груди, разливаясь жаром прожорливой похоти.
— Да! — вырвалось из горла помимо воли, и Родион надавил на поясницу сильнее, заставляя оттопыриться назад, давая свободу движениям и волю глазу.
Видя, как крупные пальцы исчезают внутри слабого податливого тела, альфа сорвался, всовывая третий и заставляя омегу вскрикнуть от боли. И в ту же секунду другая ладонь сомкнулась на небольшом, призывно торчащем естестве омеги, заставив Марка спустить через несколько секунд, содрогнувшись всем телом.
А дальше Родион сделал с собой тоже самое, что и с Марком, передернув собственный член, чувствуя что близок из-за нереальной узости прохода, зажавшего пальцы в тиски, из-за крупных капель, выделявшихся из растертого колечка и тяжело хлюпающих о кафельный пол. Только этот звук и шумел в ушах.
