Со всех сторон его окружали люди.
Только теперь омега понял, что за странность витала над его затылком все то время, что они гуляли. Несмотря на отсутствие людей, воздух наполнял разреженный коктейль незнакомых ароматов принадлежащих… альфам!
Марк не успел толком испугаться, как к нему уже подошёл Родион и, небрежно вытянув руку из кармана, снова перехватил костлявое запястье, дернул к машине. Неосторожно, без лишней заботы, и все же больно не было. Только мерзко. И противно. Словно он какая-то вещь.
Тушуясь под массой незнакомых недоброжелательных взглядов, Марк ничего не сказал, хотя и мешал Родиону как мог, когда альфа попытался затолкать его в машину.
Оказавшись внутри, он потребовал:
— Отвези меня домой!
Родион не ответил.
— Я хочу домой! — взвился Марк.
Никакой реакции.
— Родион, я с тобой разговариваю! — Омеге стоило смелости произнести вслух имя альфы так громко, так отчетливо.
— Здесь не место. Поговорим у меня дома.
— Я не хочу! — взвинченный вскрик резанул уши.
— Я не спрашиваю! — холодная, едва сдерживаемая ярость окатила Марка, заставив сжаться и глубже забиться в сиденье. Щеки покраснели, волосы на затылке встали дыбом, сердце чуть не обрывалось, заходясь в груди.
Всю дорогу никто больше не сказал ни слова. Тихий перестук поворотников, глухой плеск разрезаемых шинами луж и леденящий душу призрак надвигающейся бури.
Марк никогда, ни разу не слышал, чтобы Родион повышал голос.
Оказавшись у дома Сокольниковых, машина затормозила и Родион, не дожидаясь водителя, вышел, посмотрев на сжавшегося внутри салона омегу:
— Сам пойдешь?
Поколебавшись секунду, Марк дернул подбородком в знак согласия и спешно выполз наружу, избегая взгляда альфы.
Рядом припарковались еще два джипа, один впереди, другой сзади. Появившиеся из автомобилей охранники расходились в определенных направлениях. Большая часть осталась с Родионом, сопроводив их двоих к дому. Впрочем, порога они не переступили.
Дверь закрыл дворецкий, пока Марк шел следом за Родионом, не осмеливаясь ничего спросить. Вязкая слюна никак не проходила, заставляя омегу сглатывать снова и снова, пока в горле окончательно не пересохло. Да, он боялся, боялся так сильно, будто на глазах одноклассников и учителей поднял камень и запустил им в директорское окно.
Родион остановился и Марк от неожиданности врезался прямо в него.
— Ты хоть когда-нибудь под ноги смотришь?
Краска залила лицо. Дар трансформера был не единственным его проклятием, вторым была неуклюжесть.
