— Смотри, смотри, — возбужденно зашептал Антон, плотнее налегая Марку на спину. — Он ему руку на колено положил!
И действительно, Марк успел уловить, как крупная рука альфы опустилась ниже стола, вероятно, обосновавшись на сексуальной конечности, когда Антон решил все-таки рассмотреть все еще ближе и буквально перевалился светловолосому омеге через плечо. Марк, не ожидав такого маневра, не успел ничего предпринять и стал вываливаться из-за колонны.
А впереди был край стола, уставленный посудой и наспех купленными закусками. Туда Марк и полетел, сбивая тарелки и стаканы.
Грохот и звон бьющейся посуды заставил всех остальных затихнуть.
«Только не это», — успел подумать Марк, закрывая лицо руками и все же чувствуя, как острые осколки впиваются в кожу.
— …Придурочные трансформеры!
— Что они вообще здесь забыли?!
— Дебилы…
— Уроды хреновы…
— Выкидыши неуклюжие…
Вокруг разносилась озлобленная ругань, и Марк на секундочку затих, прося у провидения, чтобы все это унижение поскорее закончилось, когда чья-то рука уверенно ухватила его за локоть и потянула наверх.
Ему совсем не пришлось прикладывать усилий, чтобы подняться, главное, он успел подставить ноги и уже в следующий миг почувствовал твердую поверхность.
Перед ним, опуская руку, стоял Родион.
Холодные глаза рассматривали омегу из-под чуть опущенных ресниц, почти не моргая.
— В порядке?
Марк кивнул, ошалело уставившись на альфу.
Вокруг повисла гробовая тишина.
— Ты порезался, — альфа протянул руку и вытер капельку крови со скулы омеги. — Иди в медпункт, — отдал он распоряжение, и Марк просто не нашел ни сил ни повода противиться.
Снова кивнул и направился за помощью к медикам, все еще плохо осознавая, что только что произошло.
ЕМУ, ТРАНСФОРМЕРУ! ПОМОГ! АЛЬФА!
Родион Сокольников не побрезговал прикоснуться к его испачканной едой одежде и… к нему самому.
Не отдавая себе отчета, Марк поднял руку и коснулся пореза. Того самого места, где еще секунду назад чувствовалось тепло пальцев самого потрясающего альфы на свете.
Его словно крылья несли, и он не замечал ничего вокруг: ни скулящего извинения лучшего друга, ни завистливых физиономий окружающих, ни изучающего взгляда Родиона.
